Онлайн книга «Анук, mon amour…»
|
– Вы даже могли их купить при желании. Они продаются везде. Посмотрите у себя в клозете за сливным бачком. Наверняка, кто-то и там их толкает по демократичной цене. – …Несколько разных флаконов. Один из них был в виде улитки. – Ну и что? – Раковина из опалового хрусталя, из нее выглядывает головка слизня, она же – колпачок флакона. Все очень привлекательно. – Верю вам на слово. – Второй флакон оказался еще занятнее. Он не просто стеклянный – темное стекло вправлено в довольно прочную пластмассу серебристого цвета. Что-то вроде миниатюрной ажурной арки… С какого моста прыгнул в воду художник? Ронни… Ронни Бэрд… – Не помню точно. Кажется, мост Аустерлиц. – Черт… Ну конечно. Я прямо вижу их перед собой… Это не арка. Не совсем арка. Это арочный пролет моста. Похожий на настоящий, только гораздо меньшего масштаба. А внутрь он поместил флакон. Хитро. – Вы как-то странно возбудились, Бланшар… – Ги заказывал флаконы на стекольном заводе Баккара. Их изготовляли по уже готовым эскизам – он сам разрабатывал дизайн флаконов. Он разработал дизайн флаконов ко всем своим духам, кроме первых… – Ну и что? – Сначала улитка. Я давно над этим думаю… А теперь еще и мост. Это как-то связано со всеми смертями… – Если и так, стоит ли нервничать? Все имеет разумное объяснение. Даже если предположить, что вы правы, что это доказывает? Ги видел, как Руфус вытаскивал изо рта мертвой женщины улиток – почему бы это не запечатлеть? Почему бы не запечатлеть пролет моста, с которого сорвался вниз его приятель? – Вы же говорили – они едва знакомы. – Но Ронни сделал для Ги кое-какую работу. – Почему он стал так популярен? – Ронни? – Ги Кутарба. Я пытался разобраться… – Не проще ли поговорить об этом с ним самим? – Кто выпускает эту чертову парфюмерию? – Не проще ли поговорить об этом со специалистами? Могу подкинуть вам пару нужных адресов… – Я хочу поговорить с вами. Вы ведь давно вертитесь в этих кругах… – Все ведущие дизайнеры выпускают духи. У каждого мало-мальски раскрученного модного дома есть несколько побочных производств. Обувь, аксессуары, парфюмерия… Имена выгодно продавать… – И все? – Отдельные знаменитые безумцы иногда ввязываются в подобную историю… Из тех, кто легко может заставить стотысячную толпу идиотов одновременно снять носок с правой ноги. – «Сават и Мустаки» относится к таким раскрученным модным домам? – «Сават и Мустаки» имеет свою собственную клиентуру… «Не забывайте свои вещи в вагоне элегантности» – этот лозунг придумала Мари-Кристин, и кое-кому он пришелся по душе. Был и другой – «Ретро в дождливый вечер». – И что это означает? – Если отбросить никому не нужные метафоры – возврат к классике моды с незначительными вариациями. – Какими именно? – Ну, к примеру, вариации на тему: «Какой должна быть герл-фрэнд у шляпы Хамфри Богарта»… – Какой? Это просто пример, Бланшар. Я хотел сказать, что Мари-Кристин достаточно традиционна. Принципиально новые силуэты и модные провокации не являются ее сильной стороной. – То есть звезд с неба она не хватает? – Можно сказать и так. «Сават и Мустаки» – середнячок, хотя и элегантный. – Ясно. У них ведь были трудности… – Трудности – это еще мягко сказано. В последние несколько лет они подрастеряли клиентов. Классика – вещь полезная, но людям просто необходимо двигаться вперед. – У них были трудности, а знаменитых безумцев не было, так? –Да. – Тогда как Ги удалось стать таким популярным? Как ему удалось завоевать рынок? – Послушайте, Бланшар, вы действительно работаете в полиции? – Вам еще раз показать удостоверение?.. Я действительно работаю в полиции. – А ведете себя как нечесаный социолог. Как начинающий специалист по маркетингу из глубинки. – Я хочу разобраться. – В чем? – В этом проклятом русском. В этом Ги Кутарба. Он мне как кость поперек горла. – Разве он в чем-то обвиняется? Впервые об этом слышу. – Он всегда оказывается неподалеку от места, где подванивает смертью. – Мы все там иногда оказываемся, ну и что? – Но он оказывается там с завидной периодичностью. – Вы наскребли какие-то улики? – Я наскреб кое-какие умозаключения. – Умозаключения уже рассматриваются в суде в качестве улик? Не думал, что правосудие продвинулось так далеко. – Как ему удалось завоевать рынок? – Не знаю. Возможно, Мари-Кристин рискнула остатками капиталов «Сават и Мустаки». Вложилась в раскрутку. – Разве она распоряжалась средствами? – Средствами распоряжался Азиз Мустаки, насколько я знаю. Мари-Кристин могла убедить его в перспективности идей Ги. Она во многом могла его убедить. – И этих денег хватило бы? – Не знаю. Их хватило бы на производство, но на продвижение товара на рынок… Не знаю. Может быть, они взяли кредит. – Я наводил справки. Фирма «Сават и Мустаки» не брала кредитов. – Значит, Ги просто повезло. – Ги был знаком с той умершей женщиной. С той, из которой вы сочинили свою Марианну. С той, на чье мертвое тело он просто смотрел. Как смотрят в окно. – Надо же… Никогда бы не подумал. – Вы считаете это нормальным? – Я не знаю. – Проще молчать и пить вино по понедельникам, да? – Не давите на меня, Бланшар. У Ги могли быть причины, чтобы не афишировать свое знакомство… – Какие? Ведь это же не я там стоял рядом с ним. В морге. Не я – фараон. Рядом с ним стояли вы – художник. Свободный от такого предрассудка, как нравственность. Воспевающий безнравственность. – Ничего я не воспеваю… – А предложить продать улиток, вынутых из трахеи человека, которого ты хорошо знал? Разве это не шикарный ход? Он ведь не мог вам не понравиться? – Он мне понравился. Но я не знал, что Ги был знаком с той женщиной. – А если бы знали?! – Не орите на меня… – Эти ваши слова… «Мне было интересно, что скажет Ги. Мне было особенно интересно, что скажет Ги…» Что они означают? |