Книга Смерть на кончике хвоста, страница 64 – Виктория Платова

— Вы из «Бумдидо»? По поводу интервью?

— Не совсем.

— Я могу вам помочь?

— Может быть. Меня интересует Ксения Никольская, — сказал Леля первое, что пришло ему в голову. И соврал. Регина Бадер — вот кто по-настоящему интересовал его.

— Ксения?

Слава богу, дело сдвинулось с мертвой точки.

— Она ведь работает в агентстве?

— Уже нет… Насколько я знаю.

— Ксения Никольская больше не работает в агентстве, — раздался за спиной Лели сухой ломкий голос.

Леля обернулся.

Это была Виолетта Сергеевна Гатти собственной персоной. Виолетта Сергеевна моментально разочаровала Лелю: ничего демонического, ничего экстраординарного в ней не было. Самая обыкновенная стертая фигурка, самое обыкновенное стертое личико, похожее на кусок светлой пемзы, стертые губы, брови, щеки. И глубоко посаженные глаза. Волосы у Виолетты Сергеевны были активно рыжего цвета, а Леля еще с юности не выносил рыжих. Сержант Критенко, мрачный демон его армейской юности, был рыжим.

— Ксения Никольская больше не работает в агентстве, — еще раз повторила Гатти и уставилась на Лелю жалким подобием глаз. — Вы ко мне?

— Да. Мне необходимо получить кое-какие сведения.

— Регина, подожди в предбаннике, — сказала Виолетта Сергеевна властным голосом и снова обратилась к Леле.

Не говоря ни слова, Регина покинула кабинет: во всей ее порывистой фигуре, в диковатых и грациозных движениях чувствовалась покорность. И не просто покорность, а восторженная покорность. Этого было достаточно, чтобы пробудить в Леле ревнивое неприятие Виолетты Сергеевны. Леля понимал, чем вызвана эта покорность: Гатти бросила к ногам девочки, у которой не было никаких шансов, весь мир.

— Слушаю вас, — официальным голосом произнесла Гатти, как только за Региной Бадер захлопнулась дверь.

— Удивительно хороша, — невпопад сказал Леля. Он все еще не мог отделаться от шрама на лице манекенщицы.

— Вы решили обсудить со мной именно это?

— Нет. Я совсем по другому поводу. — Леля вытащил из кармана корочки и протянул их Гатти.

Директриса «Калипсо» внимательно изучила удостоверение и саркастически выгнула губы.

— Слушаю вас, господин Леля.

Теперь пришел черед фотографии, выуженной из портмоне Радзивилла; эта фотография была единственным шансом Лели: если Гатти незнакома девушка со снимка, то разговаривать с ней будет не о чем. Ну, не о конкурсе же красоты 1994 года с Радзивиллом в жюри, в самом деле!

— Вам не знакома эта девушка? Гатти взяла протянутую фотографию и мельком взглянула на нее.

— Это же Дарья Литвинова, — воскликнула она. — Господи, как дурно снято! Свет не выставлен, ракурс ужасный. Наши фотографы так снимают… Откровенная порнуха!

Откровенная порнуха. Замечательно. Отлично. Лучше и быть не может.

— А… как она у вас оказалась? — осторожно спросила Гатти.

— Это имеет отношение к делу, которое я сейчас расследую. Значит, девушку зовут Дарья Литвинова. И что вы можете сказать о ней?

— Вам сегодня положительно не везет, господин Леля. Литвинова не работает у нас, так же как и Никольская.

— И как давно?

— Недавно, — Гатти явно не хотелось вдаваться в подробности.

— Мне бы хотелось поговорить об этом поподробнее.

— Что-нибудь произошло? — запоздало спросила она.

— Пока не знаю, — честно признался Леля. — Но все может быть.

— Что конкретно вас интересует?

— Все.

Гатти прошлась по кабинету и выглянула в предбанник.

— Приготовь нам кофе, Регина. Интересно было бы посмотреть на этого ангела Благовещения, рассовывающего кофе и сахар по чашкам.

— Итак? — Гатти уселась за стол в сосредоточенной позе слушательницы мантр и последовательницы учения бога Вишну.

— Вы говорите, что она у вас больше не работает.

— Это правда. Мы разорвали договор в одностороннем порядке.

— И что же произошло?

— Она сорвала контракт. И уже не первый. Поставила уважаемое и респектабельное агентство в дурацкую ситуацию. Не прилетела к месту съемок, хотя все условия были оговорены заранее.

— Поподробнее, пожалуйста, — оживился Леля.

— Шестого февраля ее ждали во Франции. А она изволила не полететь. Опять Франция!

— Почему?

— Откуда же я знаю — почему? Финт. Прихоть взбалмошной девчонки. Это происходит не первый раз, должна вам заметить. Она сорвала два контракта в Финляндии в прошлом году. Она, видите ли, влюбилась. Потом была договоренность с «Магу Кау». То же самое. Теперь Франция. Отвратительно.

— Вы пробовали с ней связаться?

— Бесполезно. Она либо отключает телефон, либо исчезает из города. А когда возвращается — слезы, стенания, страшные клятвы. Только что землю не ест. Парней ей хватает на два месяца максимум. После этого они становятся ей неинтересны. И появляются другие.

— Завидный темперамент.

— Еще бы. Я столько раз обещала себе, что расторгну с ней договор…

— И?

— Я очень трепетно отношусь к своим девочкам и считаю себя ответственной за их судьбу.

Похоже, Гатти изначально настраивалась на интервью с журналистом таинственного издания «Бумдидо», и теперь ее сложно было свернуть в другую колею.

— И все-таки расторгли?

— Да. Она не полетела во Францию. Она вообще пропала. Мы получили весьма гневный факс от французской стороны, поверьте.

— И вас не смутило, что эта… Литвинова вот так запросто исчезла?

— Я же говорила вам. Это происходит не первый раз. И не последний. Не стоит беспокоиться. Она обязательно объявится.

— А если не объявится? — осторожно спросил Леля.

— Это значит, что она умерла от любви к какому-нибудь шейху из Эмиратов, — рассмеялась Гатти. — Но почему Дарья заинтересовала такое серьезное ведомство, как ваше?

— Вам знаком Герман Юлианович Радзивилл? По лицу Гатти пробежала тень.

— Я слышала, что с ним произошло, — ушла от прямого ответа она. — Но при чем здесь Дарья Литвинова?

— Фотография, которую я вам показал, была найдена в бумажнике покойного.

— Не удивительно, — пожевав губами, сказала Гатти. — Преуспевающие бизнесмены были ее специальностью.

— А с самим Радзивиллом вы не сталкивались?