Онлайн книга «Илиада»
|
С войском сражались троянским и Гектором меднодоспешным. Локры стреляли, таясь назади. И кипящую храбрость Уж забывали троянцы: смущали их частые стрелы. Тут бы плачевно назад от судов и от стана ахейцев Воины Трои в открытый ветрам Илион возвратились, Если бы Пулидамант не сказал, перед Гектором ставши: «Гектор! Ничьи увещанья тебя убедить неспособны! Бог выше меры тебя одарил для военного дела; Ты же поэтому хочешь и в мудрости первым считаться. Но невозможно никак, чтоб все в себе совместил ты, Бог одного одаряет способностью к бранному делу, (Пляски иному дает, а иному — кифару и пенье), В грудь же другого влагает Кронион широко гремящий Ум благородный. И многим он пользу умом тем приносит, Многих спасает, всех больше и сам познает его цену. Выскажу я тебе то, что мне кажется самым хорошим. Битвы венок вкруг тебя загорается, Гектор, повсюду! Высокодушные Трои сыны, перешедши чрез стену, — Частью с оружьем стоят в стороне, а частью дерутся В меньшем числе против многих, рассеявшись между судами. Выйдя из битвы, сюда созови наилучших ахейцев. Здесь, все вместе собравшись, вполне б мы вопрос разрешили, — Броситься ль нам на суда многовеслые их в ожиданьи, Что преисполнит нас силою бог, иль немедля обратно От кораблей удалиться, пока еще целы мы сами. Сильно боюсь я, чтоб долга вчерашнего нам аргивяне Не захотели вернуть! У судов ненасытный войною Муж остается! Едва ль он воздержится вовсе от битвы». Так он сказал. И одобрил слова справедливые Гектор. Вмиг со своей колесницы с оружием спрыгнув на землю, Пулидаманту в ответ он слова окрыленные молвил: «Пулидамант! Удержи у себя тут храбрейших троянцев, Я же отправлюсь туда и в общую битву вмешаюсь, И, приказанья нужные дав, вернусь к вам обратно». Так он ответил и, схожий с горой снеговой, устремился С криком призывным чрез толпы троян и союзников Трои. Начали все собираться поспешно к Панфоеву сыну, Храброму Пулидаманту, лишь Гектора зов услыхали. Гектор передних ряды обходил и усердно искал в них, Где Деифоб и владыка Гелен, где Асий Гиртаков, Асиев сын Адамант. Повсюду искал, не найдет ли. Их он нашел, но не всех невредимыми или живыми: Те пред кормами ахейских судов неподвижно простерлись, Души сгубив под руками врагов, а другие лежали За городскими стенами от ран рукопашных и стрельных. Вскоре нашел он на левом крыле многослезного боя Брата Париса, супруга прекрасноволосой Елены. Он товарищам дух ободрял, побуждая их к бою. Тот, подойдя, обратился к нему с оскорбительной речью: «Горе-Парис, лишь по виду храбрец, женолюб, обольститель! Где у тебя Деифоб, где сила владыки Гелена? Где, скажи, Асиад Адамант, где Асий Гиртаков, Офрионей? Илион погибает сегодня высокий! До основания, весь! Его неизбежна погибель!» Гектору тотчас в ответ сказал Александр боговидный: «Гектор, безвинного ты обвиняешь, в твоем это духе! Прежде не раз обнаруживал я нерадение в битве, Но родила меня мать не совсем уж бессильным и робким. С самой поры, как ты бой перенес к кораблям мореходным, С самых тех пор мы находимся здесь и с данайцами бьемся Без перерыва. Друзья же, которых назвал ты, убиты. Только один Деифоб, да сила владыки Гелена С поля битвы ушли, врагом пораженные оба Длинными копьями в руки. От смерти же спас их Кронион. Гектор, веди нас, куда тебе сердце и дух твой прикажут. С одушевленьем мы все за тобою пойдем. Недостатка, Верь мне, не будет в отпоре, насколько в нас силы достанет. Выше же сил, как бы кто ни хотел, невозможно сражаться». Так ему молвил герой и смягчил этим душу у брата. Двинулись оба туда, где сильнейшая битва и сеча Вкруг Кебриона кипела и храброго Пулидаманта, Пальмия, сходного с богом вождя Полифета, Орфая, Фалька, Гиппотионидов Аскания с Морием храбрым. Прибыли только вчера из Аскании тучной на смену Двое последних. И Зевс тогда ж устремил их в сраженье. В битву троянцы неслись, как вихрь из крутящихся ветров, Громом Зевса-отца посылаемый с неба на землю. В гуле чудовищном с морем мешается он, где бушует Много клокочущих волн многошумной пучины, — горбатых, Белых от пены, бегущих одна за другой непрерывно. Так и троянцы, сомкнувши ряды, одни за другими, Медью блестя и гремя, за вождями своими шагали. Гектор их вел за собой, мужегубцу Аресу подобный. Щит перед грудью своей он держал, во все стороны равный, С толстою медной пластиной на часто наложенных кожах; Ярко сияющий шлем, обнимая виски, сотрясался. Всюду рядам он врагов угрожал, под щитом наступая, Всюду испытывал их, не расстроит ли натиском смелым. Духа, однако, в груди не смутил у ахейцев отважных. Первым великий Аякс его вызвал, широко шагая: «Ближе, храбрец, подойди! Почему только так издалека Ты собрался нас пугать? Мы в сраженьях не так уже плохи. Зевсовым только тяжелым бичом смирены мы, ахейцы! Да неужели же вправду надеешься ты уничтожить Наши суда? Но ведь есть и у нас на защиту их руки! Много верней, что прекрасно обстроенный город ваш прежде Нашими будет руками захвачен и в прах уничтожен. А для тебя недалек уже день тот, когда, убегая, Будешь родителю Зевсу молиться и прочим бессмертным, Чтобы быстрей ястребов пышногривые кони летели, В город тебя унося средь поднятой по полю пыли!» Так он сказал. И высоко парящий орел в это время Справа от них пролетел. Закричало ахейское войско, Радуясь доброму знаку. Блистательный Гектор ответил: «Эх, ты, болтун, самохвал! Ну, что говоришь ты такое! О, если б столь несомненно же было, что сын я бессмертный Эгидоносного Зевса, что Герой рожден я державной, Что почитаем я буду, как Феб-Аполлон и Афина, Как несомненно, что нынешний день несет вам несчастье, — Всем вам, ахейцам! Меж ними погибнешь и ты, если только Выждать посмеешь копье, которым лилейное тело |