Онлайн книга «Хранитель силы»
— Но вам известно, за что ее осудили на пять лет? — Ее подставили подруги — это мне известно. — Вы по-прежнему утверждаете, что приехали в Архангельск, чтобы заключить с ней брак? — Да, и я это сделал! — Человек в преклонном возрасте… судя по паспорту, и сорокалетняя женщина, — он будто бы с сожалением вздохнул. — Как прикажете понимать? Брак по любви? По расчету? — По любви и расчету. — Я бы поверил вам, — подполковник встал, показывая тем самым, что приступает к новому этапу допроса. — Но есть одно странное совпадение… товарищ генерал. Вашего тестя Притыкина Василия Егоровича впервые схватил за руку и усадил в тюрьму оперативный уполномоченный Пронский, еще в сороковом году. Тот самый заслуженный работник НКВД, часть наград которого оказалась у вас. Звезда Героя, два ордена Ленина, три Красного Знамени. Документы выписаны на Коноплева, однако номера на Звезде и орденах не сходятся. И полностью соответствуют наградам, врученным во время войны полковнику Пронскому… Каким образом они попали в вашу коллекцию, да еще с другими документами? Кстати, выписанными лишь в пятьдесят пятом году? — Не может быть! — отрезал Мавр. — Что не может быть? — Скажи-ка мне, подполковник, за что этот Пронский усадил моего тестя? — А у него статья как судьба, одна и на всю жизнь. Фальшивомонетчик! — Да? Как интересно! — не сдержал восторга Мавр. — Хорошая у тестя профессия! То, что надо! — Это как понимать? — прищурился Рябов. — Неужели крестник?.. Погоди, а каким образом стало известно, что дело вел Пронский? — Запрос сделали, подняли старые дела. — Это невозможно! Дела, которые вел Пронский, уничтожены. — Откуда такая информация? — он не мог скрыть удивления. — От верблюда… — Оказалось, сохранили! Но вытащили из какого-то спецархива. — Все равно не может быть! Я их всех помню, как детей. Притыкина среди фальшивомонетчиков того времени не было! — Откуда вам знать — было, не было? — Я не слышал такой фамилии! — Вот как! А Самохина помните? Слышали о таком? — Фальшивомонетчик Самохин был студентом Строгановского училища, между прочим, — Мавр помедлил. — Резал деревянные клише на досках из выдержанной акации… И замолк, вспомнив верстак и резцы в комнате у тестя. — Он женился и взял фамилию жены, Притыкиной Варвары Михайловны, вашей покойной тещи. — Не верится, — сам себе сказал Мавр потрясенно. — Такой круг пройти, чтоб снова пути пересеклись… Вот почему он накинулся! — Все возвращается на круги своя, — блеснул ученостью Рябов. — Фатальная неизбежность… — Ничего себе, встреча!.. Он ведь узнал меня! То-то шрам полез щупать… — Узнал? Любопытно! — подполковник встал сзади Мавра. — Хотите сказать, вы упекли тестя? И фамилия ваша Пронский? А Коноплевым стали, конечно же, после женитьбы? — Уйди из-за спины, не люблю! — прорычал Мавр. — Сядь и не прыгай. Хотите сказать!.. Что я хочу сказать, ты еще слушать не дорос! Я действительно Александр Романович Пронский. Пригласи начальника управления! Рябов не сел, однако и в затылок больше не дышал, зашел сбоку. — Прикинуться душевнобольным не выйдет. Не советую вам кричать, буйствовать, все это бесполезно… В нашем регионе время от времени появляется фальшивая валюта. Очень высокого качества, в Москву на экспертизу отправляем — фальшивая. А в последнее время и российские дензнаки. Вам, Виктор Сергеевич, и в самом деле не семнадцать лет, тем более, вашему подельнику Притыкину… Право же, смешно утверждать, что вы — Пронский. Несмотря на его награды, попавшие к вам… — Я требую начальника управления! — Может быть, настала пора снять грех с души? — Ну, будь по-твоему. Настала так настала, — вдруг согласился он. — Дай ручку и бумагу. Сейчас напишу явку с повинной. Подполковник пощупал его насмешливым взглядом, положил несколько листков и стержень от ручки. Мавр оторвал маленький клочок от уголка и написал восьмизначный литерный шифр. — Шуруй к начальнику. И время на все про все — полчаса. Правительственная связь должна быть в этом же здании. Может, еще на поезд успеем… Да! И чтобы жену мою доставили на перрон, проводить. Это в качестве контрибуции, за оторванные погоны и оскорбленные чувства. Рябов посмотрел на бумажку, потом на него: должно быть, что-то слышал о подобных шифрах, но никогда с ними не сталкивался. — И куда мне с этим прикажете? — К начальнику, олух царя небесного! — А ему куда? — В свою московскую контору, должно быть. Не знаю, какой теперь отдел занимается. Найдет, не маленький! Рябов для порядка помедлил, и все-таки позвал лейтенанта в форме, посадил в своем кабинете присматривать за генералом и удалился. Мавру надоело играть в переглядки со своим стражником, он осторожно стянул газету со стола и сделал вид, что читает. В последний раз он пользовался шифром в восемьдесят первом, когда они ходили с Радобудом искать затонувшие древнегреческие суда. Легли спать в своих, а проснулись в нейтральных водах и были задержаны пограничниками, которых сильно смутило водолазное оборудование на борту катера. Тогда их мытарили четыре дня и, когда возбудили уголовное дело, пришлось раскрыться. К назначенному времени подполковник не успел, и вернулся, когда до отправления поезда осталось семь минут, причем не один — с начальником управления, тем самым тучным, широким мужчиной в гражданском. Мавр встретил их сидя, как полагается старшему по званию, да еще ногу на ногу положил. — Ну и что, господа чекисты? Есть еще государственность в нашем отечестве? Начальник прямо не смотрел на Мавра, как девица, отводил глаза, однако вместе с провинциальной стыдливостью в его редких, коротких взглядах чувствовалась настороженность и любопытство. Он подал руку, после чего выпроводил из кабинета Рябова и лейтенанта. — Прошу прощения, товарищ генерал, — сказал в сторону. — Вы же знаете, в нашей работе никто не гарантирован от недоразумений. Если бы вы сразу предъявили шифр… — Спасибо, что не сгноили в подвале, а только приморозили. Я же человек теплолюбивый… — Извините, товарищ генерал, отопление еще не включили… — Ладно, — оборвал Мавр. — Какие ваши дальнейшие действия? — На наш поезд вы уже не успеваете, — заторопился начальник. — Посадим на Мурманский, через четыре часа. До станции Мудьюга отправим на машине. — Слава Богу, еще не все развалили, — пробурчал Мавр. — Оказывается, еще зачатки государственности наблюдаются. А так бы сгноили в подвале… Где мой тесть Притыкин? |