Книга Любовница на неделю, страница 13 – Сьюзен Джонсон

— Картографическое общество? Это библиотека на Гросвенор-сквер, не так ли?

— Вы о ней знаете?! — тотчас же оживилась Изабелла.

— Я был там всего два раза, правда, понятия не имел о том, что вы и есть те самые Лесли. И конечно же, не знал, что банкир, у которого хранились мои закладные, — это ваш…

— Мой дедушка, — кивнула Изабелла, усаживаясь на соседний стул. Ей вдруг пришло в голову, что Дермотт, всего лишь несколько минут назад казавшийся обычным незнакомцем — пусть даже очень привлекательным, — внезапно превратился чуть ли не в друга семьи.

— Изабелла на несколько дней останется с нами, — сказала Молли с таким видом, словно они с Дермоттом не говорили о ней за завтраком,

— Полагаю, нам повезло. — Дермотт протянул девушке бокал с шампанским.

Когда он наклонился, Изабелла вдруг почувствовала его запах, и от этого у нее едва не закружилась голова. Она покраснела и поспешно осушила свой бокал — осушила почти залпом.

«Когда она волнуется, то становится еще более привлекательной, — подумал Дермотт. — Впрочем, она в любой ситуации необычайно привлекательна…»

— Во время пребывания у нас Изабелла хотела бы приобрести… некоторые дополнительные навыки, — продолжала Молли.

— Дополнительные? — переспросил граф.

— Мисс Лесли нуждается в защитниках… — пояснила Молли. — Ей нужна защита от нежелательного брака.

— Понятно, — кивнул Дермотт, пристально взглянув на девушку. — Видимо, ей угрожают ее родственники?

— Совершенно верно, — подтвердила хозяйка.

— Что ж, ничего удивительного, — пробормотал граф. Под гипнотическим взглядом Дермотта Изабелла еще больше покраснела.

— Родственники хотят завладеть моим состоянием, — проговорила она вполголоса.

— Я могу вызвать их на дуэль, — невольно вырвалось у Дермотта.

— Нет-нет. — Изабелла, покачала головой. — В таком случае вы их наверняка убьете. Они не умеют обращаться с оружием.

— Разве это имеет какое-то значение? Ведь они вас преследуют, не так ли?

— Но я не хочу, чтобы вы их убили.

— Как вам угодно. — Граф пожал плечами.

— Изабелла хочет наказать их за жадность каким-нибудь другим способом, — вмешалась миссис Крокер. — Причем с вашей помощью.

— К вашим услугам, мисс Лесли, — проговорил граф, пригубив из своего бокала.

— Мне ужасно неловко, — в смущении пробормотала Изабелла; сейчас она походила бы на девочку, если бы не ее пышная грудь.

Граф вдруг тоже почувствовал неловкость.

— Мисс Лесли, я прекрасно вас понимаю, — проговорил он, — И готов подчиниться любому вашему решению, каким бы оно ни было. Когда решите, только дайте мне знать.

Изабелла с облегчением вздохнула.

— Вы очень добры, сэр.

— Мне очень повезло, мисс Лесли, — ответил он вполголоса.

— Возможно, через две недели, Дермотт, — сказала Молли.

Изабелла снова покраснела. Граф же с поклоном произнес:

— Когда пожелаете, мисс Лесли.

Вскоре Дермотт покинул заведение миссис Крокер. Отпустив своего кучера, он прошел через Гайд-парк и зашагал по Кенсингтон-Гарденс. Граф шел, ничего вокруг не замечая — страсть, которую он испытывал к мисс Лесли, не только мучила его, но и изрядно смущала. Лишь оказавшись на берегу Темзы, Дермотт наконец-то взял себя в руки и решил, что, ему не следует думать об этой девушке.

Остановив кеб, Дермотт поехал домой. Причем всю дорогу тщательно избегал мыслей о блондинке в черном кружевном платье.

Прибыв домой, граф наскоро принял ванну, переоделся и отправился в Карлтон-Хаус, где приятели принца Уэльского предавались попойкам и прочим развлечениям.

Миссис Фицгерберт [1] находилась в Брайтоне, так что на сей раз на ужине у принца присутствовали лишь женщины с весьма сомнительным общественным статусом, впрочем, Дермотта это сейчас вполне устраивало. Через некоторое время гости переместились в гостиную, где к ним присоединились леди, развлекавшие их музыкой и пением. К полуночи веселье было в полном разгаре. Поклявшись в верности миссис Фицгерберт, принц Уэльский в ее отсутствие довольно быстро об этом забывал. Вот и сейчас он увлекся одной хорошенькой танцовщицей. Впрочем, эта дама не только танцевала, но и прекрасно пела, что производило огромное впечатление на принца, обожавшего музыку и пение.

Но в какой-то момент принц вдруг взглянул на Дермотта, сидевшего в одиночестве.

— Почему ты сегодня без женщины, Батерст?! — прокричал принц. — Не послать ли за доктором?

— Я лечусь отдыхом.

— Может, тебя настигла месть Венеры?

Дермотт, сидевший в шелковом шезлонге; отрицательно покачал головой.

— Нет-нет, я обрел Бога, — пробормотал он.

— Обрел Бога? — переспросил принц. — О, только не это! — Он расхохотался.

— Вы сегодня какой-то странный, Батерст, — проговорил лорд Браммел, внимательно глядя на графа.

— Возможно, — кивнул Дермотт. — Но разнообразие придает жизни остроту, не так ли?

— Нет уж, увольте! — отмахнулся Браммел. — Однако вы имеете полное право, на собственное мнение, — добавил он поспешно.

Все с облегчением вздохнули.

— Пожалуй, нам нужна еще одна бутылка! — закричал принц и щелкнул пальцами, подзывая слуг.

Попойка продолжилась, однако Дермотт вскоре ушел.

— Похоже, он чем-то расстроен, — заметил маркиз Джервис, когда за графом закрылась дверь.

— Должно быть, дело в женщине.

— Едва ли. Его они не слишком заботят.

— Может, он проиграл на скачках? — предположил один из джентльменов.

— Сегодня не было скачек, — заявил Браммел. — Полагаю, что ему просто все надоело, — добавил он вполголоса.

— Чтобы Батерсту надоели женщины? Такого быть не может! — воскликнул принц, и все одобрительно закивали.

Состояние здоровья Батерста оживленно обсуждали до тех пор, пока большинство присутствующих не заключили соответствующие пари. Потом, бросив монету, выяснили, кто утром будет беседовать с его доктором. О том, чтобы поговорить с самим графом, никто даже не помышлял — все прекрасно знали, чем может закончиться подобный разговор.

Несколько часов спустя граф снова появился у Молли, и Кейт, как всегда, его ждала. Несмотря на поздний час, она встретила Дермотта с улыбкой и проводила к постели. Стараясь не выказывать своего дурного настроения, граф сделал все, что от него требовалось, и уснул беспробудным сном. Уснул, совершенно равнодушный к окружающему миру.