Книга Любовница на неделю, страница 27 – Сьюзен Джонсон

— Тогда я спокоен.

— Поскольку не утратил навыков?

— Поскольку боль, которую я тебе причинил, явно стихла.

— Уверяю вас, милорд, я не чувствую никакой боли. — Она помахала рукой над подносом. — А ваши младшие повара просто молодцы.

Поставив поднос на маленький столик, Дермотт подвинул его ближе к постели — чтобы Изабелле было удобнее есть.

— Надеюсь, ты сможешь воздать должное еде. Там еще три подноса.

— Тогда я смею надеяться, что тебе нравятся полные женщины.

Он посмотрел на ее розовое тело, чья нагота была лишь наполовину прикрыта скомканными простынями.

— Ты нравишься мне при любых габаритах.

— Какой ты милый! Я тебе почти верю.

Наступила небольшая пауза, во время которой граф размышлял о своей неожиданно обретенной честности, а Изабелла — о том, что она позволяет себе верить такому проходимцу.

Дермотт первым отвел взгляд, смущенный столь непривычной для него откровенностью — его прежние связи ничего подобного не требовали.

— Я принесу оставшуюся еду.

— Да, конечно.

Ее невразумительное бормотание заставило его оглянуться.

— Что?

— Нет, ничего.

— Ты сердишься?

— Не сержусь, а ты холодный, почти безразличный.

— Я рад, что ты здесь. — Тоже как бы обязательные слова.

Вздохнув, она натужно улыбнулась:

— Я тоже.

— Ну что, друзья? — Как ни странно, эти слова вполне соответствовали их ощущениям;

— Конечно, милый. — Ее голос стал другим, потеплел.

И Дермотт почувствовал облегчение, хотя подобные тонкости его уже давно не волновали.

— Вот и хорошо. — Он отвесил ей легкий поклон.

— Я рада, что мы об этом поговорили, — с усмешкой сказала она, взяв с подноса поджаренный хлебец.

— Ты требовательная женщина, — засмеялся Дермотт. Она швырнула в него тостом. Поймав его на лету — рефлексы все-таки работают неплохо, — он пробормотал:

— Ну, если ты желаешь со мной побороться вот таким образом, дорогая, я к твоим услугам…

— Предупреждаю — я очень сильная…

— В самом деле? — Он отправил кусочек тоста в рот.

— Я работала на разгрузке на наших складах.

Пожевав тост, Дермотт проглотил его.

— Неужели?

— И все же трудно будет меня побороть.

— Зато какое удовольствие!

— Когда я поем и приму ванну, я разрешу тебе попробовать.

— Как мило! — улыбнулся Дермотт.

— Не надо смеяться. Я боролась на руках с дедушкиными матросами и побеждала… Уверяю тебя, это были сильные мужчины.

— Не сомневаюсь.

— Ты начинаешь меня раздражать, Батерст.

— Хотя изо всех сил стараюсь быть приятным. — Он наклонил голову в вежливом поклоне.

— Мужчины не всегда сильнее нас! — фыркнула Изабелла.

— Да, конечно, — из вежливости согласился он. В Гималаях ему пришлось воевать с мятежниками, так что их силы были вряд ли сопоставимы, но стоило ли спорить?

— Иди и принеси эту чертову еду, — напомнила она.

— Да, мадам. — Нет, девчонка его немного раздражала своей самоуверенностью.

— Тобой я займусь позже, — пообещала она.

— Не могу дождаться. — Нагнувшись, он провел пальцем по ее пухлой нижней губе.

И все же, едва Дермотт принес оставшиеся подносы, они увлеченно занялись едой — разнообразие блюд радовало глаз и услаждало вкус. Дермотт сел напротив Изабеллы, и какое-то время они молча и дружно работали челюстями, отпуская замечания только о качестве блюд и вин, подобранных Дермоттом.

— У тебя завидный аппетит, — заметила Изабелла, после того как он расправился с двумя тарелками бифштекса с устричным соусом и целой бутылкой кларета.

— Сегодня я забыл поесть, — на миг оторвавшись от еды, ответил Дермотт. — Наверное, от волнения, — застенчиво улыбнулся он. — А ты могла есть?

— По правде говоря, нет. А с тобой это бывает каждый раз?

— Да нет, раньше не было никогда.

— Значит, я первая такая? — кокетливо спросила Изабелла, прекрасно зная, что у любвеобильного графа она ни в чем не может быть первой.

— Ты первая женщина, которая разделила со мной постель в Батерст-Хаусе. И ты видишь, насколько я тобой очарован.

— Скажи, что я просто замечательная? — шутливо потребовала Изабелла.

— Спору нет. — Он поднял бокал вина в знак согласия. Где-то хлопнувшая дверь, шорох шагов и плеск воды прервали их уединение.

— Кажется, это наливается твоя ванна. — Дермотт кивнул в угол комнаты, где имелась небольшая дверь, и, отодвинувшись от стола, встал. — Пойду посмотрю, что там.

Из-за двери слышались шум голосов, шаги и звук льющейся воды. После того как дальняя дверь снова захлопнулась, Дермотт вновь появился в комнате.

— Хочешь, я отнесу тебя на руках? — спросил он, приближаясь к кровати.

— Я же не инвалид, — улыбнулась она.

— Да, я совсем не подхожу на роль растлителя девиц, — нахмурился он.

— Скоро я стану законченной куртизанкой, и тебе больше не придется себя бранить, — успокоила она его.

— Это мы еще посмотрим, — проворчал он. Мысль о том, что она может стать куртизанкой, его никак не радовала.

— Только не «мы», дорогой. — Отбросив в сторону покрывало, она спустила ноги на пол. — Я вполне могу решать сама за себя.

— Посмотрим, — повторил он сдавленным голосом, чувствуя, как его переполняет странное чувство собственника.

Она удивленно подняла брови.

— Я хочу сказать: конечно же, ты права, дорогая. — Улыбнувшись, он подал ей руку.

— То, что я сейчас сделала, дорогой мой Батерст, я делала именно для того, чтобы сохранить независимость. И запомни, я не намерена уступать ее кому-то.

— Да, мадам, — противно сладким голосом произнес он; помогая ей встать на ноги.

— Ты что-то стал чересчур уступчивым.

— Стараюсь исправиться, — усмехнулся он.

— Дерзкий негодяй! — Она показала ему язык.

— Надеюсь, ванна немного смягчит ваш нрав, миледи, — елейным голосом произнес он.

— Чего не скажешь о вашей дерзости, граф.

— Да, тут очень трудный случай, мадам, — со спокойной издевкой заявил он. — Вероятно, вам следует поучить меня хорошим манерам. А если награда будет достойной, миледи, то меня можно перевоспитать.