Онлайн книга «Богиня прайм-тайма»
|
Охранник возле камышовой будки долго и пристально рассматривал его документы, а потом так же долго объяснялся с напарником – размахивал руками, говорил возбужденно и громко. Бахрушин курил и разглядывал жемчужные горы, которые стремительно пожирала темнота. Потом в перепалку ввязался переводчик, а может, они и не ссорились, а вели дружеский и конструктивный разговор? От близости этих самых гор ломило затылок. А может, от ненависти – совсем недавно он вспоминал про налет цивилизованности и про то, как он тонок! Где-то в середине гор его жена. Жена и три парня-журналиста, ни за что ни про что попавшие в ад. Всякие глупые детские мысли лезли ему в голову – вроде той, например, что, если бы у него был гигантский бульдозер, а лучше инопланетная космическая установка, он срыл бы горы до основания, и нашел бы Ольгу, и забрал домой, и поил бы ее чаем, и делал бы еще что-нибудь сентиментальное и немыслимое, и больше никогда и никуда не пустил бы ее! – Хей! – сказал кто-то из бородатых и ткнул его в плечо. Бахрушин оглянулся. Бородатый показывал автоматом куда-то за камышовую будку, и переводчик кивал как заведенный, но ничего не говорил, и Бахрушин понял, что должен идти туда. Тропинка пропадала за ближайшим поворотом, как будто в пропасть сваливалась, а может, и сваливалась, потому что в темноте тихо шуршало, камушки сыпались, стекали куда-то. Свет единственного фонаря на будке сюда не доставал, и дальше начиналась непроглядная темень. Именно про такую говорят, наверное, – хоть глаз выколи. Серое глиняное строение возникло совершенно неожиданно и прямо посреди тропинки. Ни огонька, ни проблеска. Бородатый, шедший за ним почти вплотную, слегка подтолкнул его в спину, и Бахрушин шагнул наугад, в черноту. Под ногами чавкало – дождь, что ли, здесь шел?! Они повернули, и жидкий свет лампочки над деревянной дверцей показался Бахрушину ослепительным и нереальным. На пороге стоял еще один бородатый, точная копия всех предыдущих. Он кивнул и посторонился, пропуская Бахрушина внутрь, в тесное помещеньице с голыми стенами и земляным полом. В противоположной стене – еще одна дверь и почему-то окно. Зачем окно в другую комнату?! Или здесь так принято? Бахрушина обыскали. Делали это равнодушно, бесстрастно и профессионально. Очень быстро. Телефон. Сигареты. Диктофон. Записная книжка, ручка, бумажник. Пачка жвачки. Все, больше ничего. Потом опять тычок в спину, впрочем, довольно аккуратный, и Бахрушин оказался в следующей комнате. Здесь тоже горела единственная лампочка, лежали матрасы вдоль стен и – никакой мебели. Еще один бородатый сидел у стены, по-птичьи поджав ноги. – Вы хотели меня видеть? Английский язык, грянувший как гром среди ясного неба, даже испугал Алексея Владимировича. Никто из давешних бородачей не говорил по-английски. * * * Он оглянулся на дверь и понял, что следом никто не зашел. В комнате с матрасами они были вдвоем – он и бородатый. – Да, если вас зовут Гийом. – Это мое имя. – Хотел. – Зачем? – Мою жену взяли в заложники, – медленно сказал Бахрушин, не сразу вспомнив, как будет по-английски “заложник”. – В тот день, когда она была у вас на базе. – Я хорошо ее помню. Садитесь. Алексей Владимирович неловко сел на ближайший матрас и так же неловко скрестил ноги. Посередине стоял китайский термос с чаем и несколько пиал. Две пустые, а в двух других миндальные орехи и изюм. – Хотите чаю? Бахрушин не хотел никакого чаю, но не знал, что правильнее, отказаться от угощения или поблагодарить за него, и решил, что лучше будет поблагодарить. – Да, спасибо. Гийом налил чай в одну из пиал, но в руки не взял и Бахрушину не протянул. Тот поднялся и взял пиалу сам. От темной жидкости пахло почему-то распаренным веником – может, потому, что чай заваривали в термосе? Нужно было спрашивать дальше, а он боялся. Так боялся, что не мог себя заставить. Ведь наверняка бородатый знает – жива она или мертва? – Она пропала вечером того же дня. Она и еще трое русских. – Я знаю. В горах всегда все знают. – Они…живы? Гийом отхлебнул из своей пиалы. Конечно, он не ответил сразу – еще бы! Бахрушин ждал. Цикады звенели за глиняной стеной. – Да. Алексей Владимирович еще немного подержал свою пиалу, а потом поставил ее на пол. Из нее выплеснулось немного темной жидкости. Сердце болело почти невыносимо, и он подумал, что сейчас непременно умрет. Прямо здесь. В этой хижине, на глазах у странного бородатого афганца с французским именем. Афганец пристально и неотрывно наблюдал за ним, и Бахрушину показалось, что он не умер именно из-за этого. Из-за того, что тот смотрел так внимательно. Умирать под таким взглядом было бы глупо и… недостойно. – Вы знаете, где они? – Нет. Врет, понял Бахрушин. – Мы ищем их и не можем найти уже много дней. Требований никто никаких не выдвигает, и наш МИД… Тут Гийом улыбнулся как человек, который внезапно услышал что-то очень смешное и изо всех сил сдерживается, чтобы не захохотать. – Что вы хотите от меня? – Помогите нам найти их. Мы… не останемся в долгу. – Это Бахрушин тоже сказал не сразу, некоторое время соображал, как будет “не остаться в долгу”. Гийом поболтал чай в своей пиале. – Это очень трудно. И дорого. – Насколько дорого? – Очень дорого. – Мы заплатим. Опять молчание. Продолжительное и густое, как варенье, капающее с ложки. – Вы богатый человек? – Нет. – Значит, заплатит ваша страна? Стране нет до нас никакого дела, подумал Бахрушин стремительно. …На днях, после исторического визита Олега Добрынина к помощнику президента Владлену Никитовичу, по “вертушке” звонил министр внутренних дел и матерился, и орал, и обещал всех посадить, если только они не перестанут “лезть не в свое дело”! |