Онлайн книга «Близкие люди»
|
— Иван, — крикнул он в сторону ванной, — как ее зовут, я забыл? — Инга Арнольдовна, — донеслось из ванной после минутной паузы. — Пап, я тебе не говорил, потому что думал, ты меня на Озера не возьмешь. Каждой весной большой компанией они ездили на выходные под Псков, на Озера. У Степана был там дом. Лет семь назад он перекупил этот дом у какого-то «нового литовца», которому содержать его так далеко от Вильнюса было невыгодно. Степан, как правило, решал свои проблемы с непробиваемым тупым упрямством и поэтому в конце концов сообразил, как именно можно защитить дом от «неразумных хазар» во время долгих зимне-осенних простоев. Он построил на участке флигель, больше напоминавший теремок из сказки, и поселил в нем отставного десантного полковника с женой. У десантного полковника был вполне легальный «Калашников», о чем моментально стало известно всем окрестным бомжам и лихим людям. Проверять полковничью меткость почему-то до сих пор никому не захотелось, и дом всю зиму отдыхал в полной безопасности, а летом в него наезжал Степан — иногда вдвоем с Иваном, иногда с большими компаниями. Иван любил Озера больше любых самых распрекрасных заграниц. Степан разделял его точку зрения, и они отлично проводили там время. Жаль только, что времени у Степана становилось все меньше и меньше. — Па-ап! — позвали из ванной. — А пап! — Ну что? — Ты меня не возьмешь на Озера? — Да ну тебя к дьяволу, — сказал Степан довольно миролюбиво. — Что я, зверь, что ли? Когда это я тебя не брал? — Ну… из-за этого… из-за школы… — Иван, нельзя быть таким трусом. — Степан через голову стянул майку и двинул в сторону дверь шкафа. Что бы такое надеть, чтобы было не слишком жарко, не слишком холодно и выглядело не слишком официально и не слишком затрапезно? — Чем мучиться, лучше бы сразу сказал, и все. И это не имеет никакого отношения к Озерам, понимаешь? Школа школой. Озера Озерами… — Пап, телефон! — Слышу я… Он кинул на диван вытащенную из шкафа рубаху и ринулся в кухню, где забыл трубку. Телефон вопил, как будто звонили из Америки. — Алло! Молчание, шуршание и писк. — Алло, я ничего не слышу! — Павлик, это я, — вдруг сказал Степану в самое ухо взволнованный голос. — Хорошо, что ты еще не ушел… Чернов называл Степана Павликом, наверное, раз в несколько лет. И поводы были более чем серьезные. — Что случилось? Черный, ты откуда? — Из Сафонова я, — проговорил Чернов, и голос у него на самом деле был странный. — Ты ребенка в школу везешь? — Да что, блин, случилось, ты можешь сказать или нет?! — У нас в котловане труп, Павлик. Самый натуральный и вполне свеженький, если я хоть что-то понимаю в трупах. Так что прямо сюда приезжай, когда Ивана завезешь… Степан сел. — Что у нас… в котловане? — переспросил он осторожно. — Труп, Павлик, — повторил Чернов тихо, но отчетливо. — И не тешь себя напрасными надеждами — в вытрезвителе я вчера не ночевал и галлюцинациями не страдаю. Приезжай быстрей. Павел Андреевич Степанов, которого друзья и враги называли исключительно Степаном, за долгие годы пребывания в бизнесе научился отличать выдуманные проблемы от настоящих. Это было очень важно, потому что проблемы никогда не кончались и решить их все не было никакой возможности. Имело смысл решать только настоящие. Сейчас — Степан понял это очень отчетливо — проблема была самой настоящей. — Ты чего? — помолчав немного, спросил в трубке Чернов. — Или в обморок упал? — Нет, — ответил Степан сквозь зубы, — не упал. Кто-то из наших? — Да в том-то все и дело, что да, — сказал Чернов с досадой. — Володька Муркин. Помнишь такого? Ну, вечно грязный, суетливый. Противный. Помнишь? Похож на бывшего научного работника. Я не пойму никак, что с ним… Вроде водку он не так чтоб очень жрал… — А что с ним? — спросил Степан, одним ухом прислушиваясь к Ивану, который зашнуровывал кроссовки, пел песню и кряхтел совсем по-взрослому. Эти звуки очень успокаивали Степана. — Лежит башкой на бетонном блоке, который позавчера в котлован свалили. Ну… и все. Крови не видно, да я близко-то и не подходил… — А может, он жив? — спросил Степан, закрыл глаза и крепко потер их пальцами. — Пап! — ахнул Иван издалека. — Ты что, еще не одевался? — Нет, Паш, — сказал Чернов печально. — Не жив он. — Точно? — Точно. — Па-па! Па-ап! Ты чего не одеваешься?! Нам ехать пора! Пап, ты где? — Милицию вызвали? — Нет еще. — Чернов, похоже, прикрыл трубку ладонью. — Я решил сначала тебе позвонить. Сейчас вызову. Ты когда приедешь? — Минут через сорок… — Степан прикинул, сколько ему добираться до Сафонова от Ивановой школы. — Нет, не через сорок. Через час, наверное. Вызывай ментов, Вадим. Вот, твою мать, везет нам в последнее время!.. Ты не знаешь, ничего… такого у нас на объекте вчера не происходило? — Не знаю, — сказал Чернов. — Попробую узнать. — Да чего теперь узнавать! Без нас все узнают! — Папа! Мы сегодня поедем или нет?! — Иван, перестань вопить, в конце концов! Слышишь, Черный, если что, звони мне на мобильный и… поаккуратней там, если менты до меня приедут. — Ясное дело, — пробормотал Чернов. — Я Эдика еще не предупредил. — Предупреди, — велел Степан, тяжело поднимаясь на ноги. — И звони ментам сейчас же! Эдиком Беловым звали третьего в их компании. Как и Чернов, он был заместителем Степана, и втроем они составляли отличную команду, несмотря на то что были очень разными. Белов был рафинированный профессионал, Чернов — рубаха-парень, умеющий подружиться с любым, даже самым строптивым клиентом. Степан был начальником. Короткие гудки бились не в трубке, а, кажется, где-то внутри головы. Труп в котловане — неслабое начало дня. Ничего лучшего невозможно придумать, даже если придумывать специально. Любой вариант развития событий обещает не менее волнующее продолжение. Если это не убийство, а нарушение правил техники безопасности, значит, Степану предстоит чудовищно долгое и выматывающее душу разбирательство, на время которого все работы на объекте скорее всего будут приостановлены. Да и одним разбирательством, естественно, дело не кончится. Придется платить, платить всем, от кого хоть в какой-то мере зависит, разрешать Степану продолжать работу или не разрешать. |