Онлайн книга «Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана»
|
— Мастер, отрыбачили! Продукцию некуда складывать! — Такой корабль большой, и — на тебе! — некуда! Быть не может… — А ты посмотри. Она осматривает помещение: «чердаки» действительно вплотную забиты готовой продукцией. Из консервного отсека тоже кричат, что еще осталось немного места, а дальше… — Хоть на голову клади, — образно заявляет старшина отсека, девушка в кокетливом халатике, отчего она похожа на медицинскую сестру. — Вы уж это там… как бы вроде… потеснитесь… Тетя Поля бежит к телефону, звонит в штурманскую рубку: — Анастасия Петровна, хоть на голову рыбу клади. Все чердаки заполнены! Привыкла я на берегу — там-то что, а здесь, окромя палубы, и плюнуть некуда. Окуневич ее успокаивает, добродушно смеется: — Еще три захода, Полина Ивановна, сделаем и на рассвете сдадим косяк другим траулерам. Как-нибудь там распорядитесь, чтобы поплотнее укладывали… Тетя Поля, направляясь к люку, заглядывает в салотопенную. Здесь жарко, и воздух пропитан испарениями рыбьего жира. Корепанов сидит возле котла, читает, раскачиваясь, потрепанную книгу. — Интересно? — спрашивает она его. — Очень. Про то, как… Салогрей уже раскрывает рот, чтобы начать рассказывать «про то, как…», но голова тети Поли занята другим: — Ты из этой партии печени, что гонишь, потом мне на пробу принеси. Ну, как у тебя дела-то? — Да хорошо. Вот послушай, как ревет в котле. Я змеевик переделал, теперь… На этот раз его прерывают авральные звонки, и тетя Поля кидается к дверям: — Трал поднимаем. Ты приди рыбу шкерить, помоги! — Приду… На палубе ее снова охватывают мрак, грохот, брызги. Вытягивая с морских глубин кошель трала и брызгаясь горячим паром, сипит лебедка. На корме распоряжается тралмейстер Шишмарев — хитроватый старик, который давно уже «выплавался», но в трудное время снова пришел на траулер. Над разделочной площадкой гудит и трещит под ударами ветра брезентовый покров, скрывающий свет лампы. До этого шкерили рыбу в темноте, но после того, как одна неопытная девушка чуть не отрубила себе палец, решили работать при свете и для маскировки натягивать этот тент. — Ну, как? — спросила тетя Поля. — Наточили ножики? — Нам Хмыров точил, — засмеялись девушки, занимая свои места у рыбодела. — Он за всеми за нами сразу ухаживает! — Угодник бабий, — сказала ему мастер, — девки вон только что в море вышли, а рыбу шкерят и спорчее и лучше. Первым-то сортом девяносто семь процентов идет, а другие три, ты думаешь, — чьи? На воде уже показались черные доски поддона, и только это, пожалуй, спасло матроса от продолжения нагоняя. Кошель трала, загруженный рыбным месивом, был поднят над разделочной площадкой; старый тралмейстер дернул за какой-то одному ему известный тросик — и на палубу хлынул тяжелый серебряный дождь. — Ого-го-гой! — загоготал Шишмарев, за всю свою долгую жизнь не отучившийся радоваться каждой удаче. Раздутые до чудовищных размеров глубоководные окуни… сильные юркие сельди… пестрые с тигровой шкурой зубатки… молочно-белая плоская, как блин, камбала… пятнистая могучая пикша… мраморно-серая ледяная треска — и все это бьется под ногами, страшно выпучивая глаза, жадно дышит. — Начинай!.. Хмыров, чувствуя, как быстро холодеет нижняя часть тела, погруженная в рыбный завал, лезет в самую его середину. Корепанов прибегает ему на помощь, и вдвоем они становятся на подброс. Погрузившись до пояса в сугроб живой рыбы, которая зубами цепляется за клеенчатые штаны, они ловко орудуют пиками. Подхватив на острие какую-нибудь треску — а в треске этой полтора пуда весу, — они бросают рыбину на узкий стол рыбодела; только и слышится: шлеп, шлеп… Шум волн заглушает дробный перестук ножей. Хмыров тоже берется за нож. Он работает здесь же, на палубе, прижимая рыбу ногой, — прием норвежских рыбаков, которому научил его когда-то Никонов. Матрос изредка бросает взгляд на девушку, стоявшую неподалеку. С красным, словно обожженным лицом, она равномерными взмахами ножа распластывала живот треске, добираясь до истекающей жиром печени. — Ну, чего по сторонам смотришь! — снова набросилась на него тетя Поля. — Вон бы тебя туда, на миноносец, а то совсем разленился с нами, с бабами… Эвон, эвон, как их, сердешных, море швыряет. У пушек все — и спрятаться негде… Так говорила она, совсем забыв о том, что одно и то же море бросает миноносец «Летучий» и траулер «Рюрик», и кому труднее — кто его знает!.. К вечеру следующего дня, закончив охрану траулеров, эсминец швартовался к пирсу маленькой неуютной гавани, затерянной на карте в излучинах берегов. Давая последние обороты винтам, под горячими палубами устало вздыхали машины. Впервые за несколько суток откидывались в бортах броняжки иллюминаторов и в кубрики врывался свежий воздух. А над водой гавани высились аспидно-черные скалы, в ущельях которых никогда не таял снег, чайки оглашали окрестности печальными криками, вода в бухте была смутная, непрозрачная… Откинув на затылок мокрый капюшон, Пеклеванный подошел к командиру: — Товарищ капитан третьего ранга, разрешите до утра уволиться в главную базу? Бекетов с мостика не сходил — стоял, привычно обхватив рукояти телефона, и смотрел с высоты, как матросы боцманской команды драили швабрами и без того чистую после шторма палубу. — А вы комнату уже получили? — спросил он. — Все обещают… — Ну, а когда дадут комнату — свадьба? — Конечно, — сказал Артем, но, вспомнив недавнюю ссору с Варей, спохватился: — Правда, об этом мы еще не говорили… Бекетов улыбнулся, но отрицательно покачал головой: — Нет, Артем Аркадьевич, в базу уволить не могу… И он пошел к трапу, на ходу давая указания своему помощнику капитан-лейтенанту Францеву: — Пора выстирать тенты… Флаги сигнальщикам просушить… Поручни окислились… Мясо на рострах прикрыть… Команде можно спать… — Товарищ капитан третьего ранга, — снова потерянным голосом начал Артем, — я смог бы вернуться к одиннадцати… — Я уже сказал! — ответил Бекетов, распахивая дверь в коридор салона. Пеклеванный раскурил папиросу, лениво осмотрелся — ну и место! А вон барак, солдаты рубят дрова; какой-то «морской охотник», номер его 216… «Вахтанга Беридзе катер, — вспомнил лейтенант и печально вздохнул: — Зайти, что ли?..» Радисты уже тянули на корабль телефонный провод. — С базой? — спросил Артем, тоже потянув провод. — И с базой, — ответил старшина радистов. «Вот и позвоню», — решил Пеклеванный; когда эсминец был подключен к береговой сети, он занял место у аппарата, долго кричал в трубку: |