Онлайн книга «Бег»
|
Л ю с ь к а. Кто? Ч а р н о т а. Командир-буденовец. Л ю с ь к а. Ах! Ч а р н о т а. Думаю, куда же ты, буденовец, шлепаешь? Ведь твоя смерть лежит под попоной! Ну приподымай, приподымай ее скорей! Будут тебя хоронить с музыкой! И паспорт он взял, а попону не поднял! Люська визжит. (Выбегает, в дверях кричит.) Здравствуй, племя казачье! Здорово, станичники! Послышались крики. Люська выбегает вслед за Чарнотой. Д е Б р и з а р. Ну, я-то попону приподыму! Не будь я краповый черт, если я на радостях в монастыре кого-нибудь не повешу! Этих, видно, красные второпях забыли! (Махрову.) Ну, у тебя и документ спрашивать не надо. По волосам видно, что за птица! Крапилин, свети сюда! П а и с и й (влетает). Что вы, что вы? Это его высокопреосвященство! Это высокопреосвященнейший Африкан! Д е Б р и з а р. Что ты, сатана чернохвостая, несешь? Махров сбрасывает шапку и тулуп. (Всматривается в лицо Махрова.) Что такое? Ваше высокопреосвященство, да это действительно вы?! Как же вы сюда попали? А ф р и к а н. В Курчулан приехал благословить донской корпус, а меня пленили красные во время набега. Спасибо, монахи снабдили документами. Д е Б р и з а р. Черт знает что такое! (Серафиме.) Женщина, документ! С е р а ф и м а. Я жена товарища министра торговли. Я застряла в Петербурге, а мой муж уже в Крыму. Я бегу к нему. Вот фальшивые документы, а вот настоящий паспорт. Моя фамилия Корзухина. Д е Б р и з а р. Mille excuses, madame! [1] А вы, гусеница в штатском, уж не обер ли вы прокурор? Г о л у б к о в. Я не гусеница, простите, и отнюдь не обер-прокурор! Я сын знаменитого профессора-идеалиста Голубкова и сам приват-доцент, бегу из Петербурга к вам, к белым, потому что в Петербурге работать невозможно. Д е Б р и з а р. Очень приятно. Ноев ковчег! Кованый люк в полу открывается, из него подымается дряхлый И г у м е н, а за ним – х о р м о н а х о в со свечами. И г у м е н (Африкану). Ваше высокопреосвященство! (Монахам.) Братие! Сподобились мы владыку от рук нечестивых социалов спасти и сохранить! Монахи облекают взволнованного Африкана в мантию, подают ему жезл. Владыко. Прими вновь жезл сей, им же утверждай паству... А ф р и к а н. Воззри с небес, Боже, и виждь и посети виноград сей, его же насади десница твоя! М о н а х и (внезапно запели). Ειζ πολλαξτη δε′ζποτα! [2] В дверях вырастает Ч а р н о т а, с ним – Л ю с ь к а. Ч а р н о т а. Что вы, отцы святые, белены объелись, что ли? Не ко времени эту церемонию затеяли! Ну-ка, хор!.. (Показывает жестом – «уходите».) А ф р и к а н. Братие! Выйдите! Игумен и монахи уходят в землю. Ч а р н о т а (Африкану). Ваше высокопреосвященство, что же это вы тут богослужение устроили? Драпать надо! Корпус идет за нами по пятам, ловят нас! Нас Буденный к морю придушит! Вся армия уходит! В Крым идем! К Роману Хлудову под крыло! А ф р и к а н. Всеблагий Господи, что же это? (Схватывает свой тулуп.) Двуколки с вами-то есть? (Исчезает.) Ч а р н о т а. Карту мне! Свети, Крапилин! (Смотрит на карту.) Все заперто! Гроб! Л ю с ь к а. Ах ты, Крапчиков, Крапчиков!.. Ч а р н о т а. Стой! Щель нашел! (Де Бризару.) Возьмешь свой полк, пойдешь на Алманайку. Притянешь их немножко на себя, тогда на Бабий Гай и переправляйся хоть по глотку! Я после тебя подамся к молоканам на хутора, с донцами, и хоть позже тебя, а выйду на Арабатскую стрелу, там соединимся. Через пять минут выходи! Д е Б р и з а р. Слушаю, ваше превосходительство. Ч а р н о т а. Ф-фу!.. Дай хлебнуть, полковник. Г о л у б к о в. Серафима Владимировна, вы слышите? Белые уезжают. Нам надо бежать с ними, иначе мы опять попадем в руки к красным. Серафима Владимировна, почему вы не отзываетесь, что с вами? Л ю с ь к а. Дай и мне. Де Бризар подает фляжку Люське. Г о л у б к о в (Чарноте). Господин генерал, умоляю вас, возьмите нас с собой! Серафима Владимировна заболела... Мы в Крым бежим... С вами есть лазарет? Ч а р н о т а. Вы в университете учились? Г о л у б к о в. Конечно, да... Ч а р н о т а. Производите впечатление совершенно необразованного человека. Ну, а если вам пуля попадет в голову на Бабьем Гае, лазарет вам очень поможет, да? Вы бы еще спросили, есть ли у нас рентгеновский кабинет. Интеллигенция!.. Дай-ка еще коньячку! Л ю с ь к а. Надо взять. Красивая женщина, красным достанется. Г о л у б к о в. Серафима Владимировна, подымайтесь! Надо ехать! С е р а ф и м а (глухо). Знаете что, Сергей Павлович, мне, кажется, действительно нездоровится... Вы поезжайте один, а я здесь в монастыре прилягу... мне что-то жарко... Г о л у б к о в. Боже мой! Серафима Владимировна, это немыслимо! Серафима Владимировна, подымайтесь! С е р а ф и м а. Я хочу пить... и в Петербург... Г о л у б к о в. Что же это такое?.. Л ю с ь к а (победоносно). Это тиф, вот что это такое. Д е Б р и з а р. Сударыня, вам бежать надо, вам худо у красных придется. Впрочем, я говорить не мастер. Крапилин, ты красноречив, уговори даму! К р а п и л и н. Так точно, ехать надо. Г о л у б к о в. Серафима Владимировна, надо ехать... Д е Б р и з а р. Крапилин, ты красноречив, уговори даму! К р а п и л и н. Так точно, ехать надо! Д е Б р и з а р (глянул на браслет-часы). Пора! (Выбегает.) Послышалась его команда: «Садись!» – потом топот. Л ю с ь к а. Крапилин! Подымай ее, бери силой! К р а п и л и н. Слушаюсь! (Вместе с Голубковым подымают Серафиму, ведут под руки.) Л ю с ь к а. В двуколку ее! Уходят. Ч а р н о т а (один, допивает коньяк, смотрит на часы). Пора. И г у м е н (вырастает из люка). Белый генерал! Куда же ты? Неужто ты не отстоишь монастырь, давший тебе приют и спасение?! Ч а р н о т а. Что ты, папаша, меня расстраиваешь? Колоколам языки подвяжи, садись в подземелье! Прощай! (Исчезает.) |