Онлайн книга «Девчата»
|
Пятачок побежал вспять — и темнота спрятала от Надиных глаз счастливую парочку. В этот день в поселке переломилась весна: вечерний морозец попробовал было потягаться с теплым юго-западным ветром, но не совладал с ним и отступил. С крыши общежития падали последние сосульки, апрель бессонно точил сугробы, и если прислушаться, можно было разобрать, как оседал снег — с шорохом и стариковским кряхтеньем. А редкая капель еще не умела тенькать. Капли пулями впивались в ноздреватые сугробы и шуршали там юркими мышатами, разыскивая и пока еще не находя друг дружку. Тося поймала на лету мокрую сосульку, откусила кончик и протянула Илье: — Попробуй, сладкая! Илья послушно захрустел пресной льдинкой. — Сидим прямо как взрослые! — со смехом сказала Тося. Ей было так непривычно хорошо сейчас, что невольно хотелось как-то снизить свою радость, чтобы та не слепила ее. — А мы и есть взрослые, — немного обиженно отозвался Илья. — Хочешь, пойдем завтра и поженимся — и никто нам слова поперек не скажет. — Ну и семейка получится: Илюшка — муж, Тоська — жена… Умереть со смеху можно! — Глупая ты еще… — нежно сказал Илья. — Вот моду взяли: как что не по-ихнему — так дурочкой обзывают. И мама-Вера, и ты… Поищи себе умную! — Да я ж любя… С тобой все время как на экзамене. Ох и трудная ты! — Пойди легкую поищи! — А мне как раз такая, как ты, и нужна. — Тогда терпи! — посоветовала Тося. Илья попытался обнять ее. Она ужом выскользнула из его рук. — Ишь моду взял! Руки! — То-ось?.. — Сиди смирно и любуйся моей красотой! Тося хмыкнула, торжествуя полную свою победу. Илья вновь попробовал поцеловать ее. — Ох и агрессор ты, Илюшка! — сказала Тося, высвобождаясь из его объятий. — Ну хоть так-то можно? — с великой надеждой в голосе спросил Илья и неуверенно положил руку на Тосино плечо. Тося подумала-подумала и милостиво разрешила: — Так можно… Затаив дыхание, слушала Надя их горячий шепот и веселую возню. Ближний сугроб напитался полой водой, и капли стали тенькать. Сначала каждая капля звенела в свой колокольчик и не догадывалась слиться с соседней каплей. А потом в толще сугроба чисто и певуче пропела струйка, и в соседнем сугробе ей сейчас же отозвалась другая. Они послушали друг дружку, примолкли, и вдруг под спудом снега, пробуя голос, на милом детском языке несмело залопотал первый ручеек. Он тут же замер, придавленный осевшим сугробом, но через минуту зажурчал уже чуть погромче. И снова затих. Казалось, молодая, только что рожденная из талого снега вода все силилась и никак не могла припомнить, как вела она себя в прежних жидких своих существованиях, еще до того, как стать снегом, когда она низвергалась с заоблачной выси в ливнях, кипела в родниках, пересчитывала камни на перекатах, лениво струилась в степных реках, клокотала в турбинах электростанций, сонно плескалась в озерах, поила потрескавшуюся от засухи землю в оросительных каналах, ревела в морских Ураганах, винтом вздымалась к нему в смерчах и тайфунах, тяжко била в далекий коралловый берег крутой океанской волной… — Тоже мне, любовь называется! — разочарованно сказал Илья. — Ребята уже невесть что про нас болтают, а я тебя и не целовал ни разу… Узнают — засмеют! — Чихала я на твоих ребят, — отозвалась Тося. — И на меня? — Снова начинаешь, да? — пристыдила Тося. — Ох уж эти мне мужики! Неужели ты без этого самого поцелуя никак не можешь обойтись? Так-таки не можешь? Ты только не притворяйся! — Чудачка ты! — удивился Илья. — А зачем обходиться? Тося замялась: — Все вокруг целуются — так и мы давай наперегонки! Так, что ли, по-твоему? — Ну конечно! — обрадовался Илья. — А как же иначе? Что-то я тебя не пойму… — А мы вот давай… не будем, — нетвердо предложила Тося, сама не зная, чего она хочет. — Придумала!.. — разочарованно буркнул Илья. — Так ведь страшно же! — доверчиво призналась Тося. — Были чужие, а теперь ни с того ни с сего… Илья молча снял руку с Тосиного плеча и отодвинулся от нее. — Уже обиделся? Ох и личность ты!.. Ну ладно, так и быть… Тося повернулась боком к Илье, зажмурилась и ткнула себя пальцем в щеку, показывая, куда целовать. Илья осторожно коснулся губами ее щеки и вопросительно посмотрел на Тосю. Она все еще сидела с закрытыми глазами: то ли переживала первый свой поцелуй, то ли ждала еще чего-то. Илья решительно обнял Тосю, крепко поцеловал ее в губы и тут же предусмотрительно отшатнулся, предвидя неминуемый нагоняй. А Тося вдруг засмеялась. Всего ожидал от нее Илья, но лишь не этого смеха, обидного для мужского его самолюбия. — Чего ты? — хмуро спросил он. Тося замотала головой. — Не скажу… Никогда не скажу! И не упрашивай. Илья придвинулся к ней: — Ну, Тось? — Да стыдно про такое говорить… — Так ведь мне же, не кому-нибудь. — Знаешь… я раньше все думала: и как это люди целуются, ведь носы должны мешать… А теперь вижу: ничуть они не мешают! — Вот детсад! — изумился Илья. Ему и смешно было немного, что Тося, при всей своей бойкости, на проверку оказалась такой зеленой, и мужскому самолюбию его льстило, что он у нее самый первый, первей некуда, и в то же время Илья как бы укор себе почувствовал в этом Тосином признании. Его кольнула вдруг непривычная, совсем еще не обжитая им зависть к Тосе, к тому, что она только-только начинает взрослую свою жизнь, а он уже поколесил, поколобродил в этой жизни больше, чем надо. Собственная опытность, которой раньше он всегда гордился, обернулась теперь для Ильи грязной своей стороной. Илья вдруг остро пожалел, что ничего в прошлом нельзя переделать и никогда уже не вычеркнуть ему из своей жизни ни горемычной Анфисы, ни других девчат — лишних, случайных, ничуть ему, если толком разобраться, не нужных. И с Тосей все было бы у него совсем по-другому, если б встретился он с ней в позапрошлом году, когда только что вернулся из армии и местные девчата еще не вешались ему на шею. Но долго горевать о чем-либо, а тем более о том, чего нельзя уже было исправить, Илья не умел. — Иди сюда, замерзла небось? — позвал он Тосю строже, чем сам хотел, невольно пряча от нее покаянные мысли. Он расстегнул свое пальто, полой прикрыл Тосю и снова поцеловал ее, чтобы она поскорей к нему привыкла. — Ну как, не мешают носы? — Не мешают!.. Ты только не задавайся. А то ребята как добьются своего от девчонки, так прямо петухами ходят. А нам это обидно, понимаешь? |