Онлайн книга «Сон №9»
Дои перерезает себе горло указательным пальцем. Я слышу его, но не вслушиваюсь. Его пицца выползает из печи. Я кладу ее в коробку, и он уезжает. По радио передают «I Heard It On the Grapevine» – зажигательный шальной напев [135] . Сатико открывает окошечко: – Тебе звонок на третьей линии – таинственная незнакомка! – Аи? – Не-е-ет. – А кто? – Она сказала, что звонит по личному делу.– Сатико перегибается через прилавок, нажимает кнопку висящего на кухонной стене телефона и протягивает мне трубку. – Алло? Позвонивший не отвечает. От страха я почти визжу: – Я больше ничего вам не должен! – Два часа – это уже «Доброе утро» или еще «Добрый вечер», Эйдзи? Мне трудно решить. Женщина средних лет, но не Мама-сан. Кажется, нервничает не меньше меня. – Послушайте, скажите, кто вы? – Это я, Эйдзи, твоя мама. Я прислоняюсь к прилавку. Томоми наблюдает за мной через щель в окошечке. Я закрываю его. – Это, э-э, сюрприз. – Ты получил мои письма? Мой брат сказал, что передал их тебе. И что ты теперь живешь в Токио. – Да. Да, я получил твои письма. Но лекарство, которое затягивает твои раны, заставляет кровоточить мои. – Так…– Мы начинаем говорить одновременно. – Сначала ты,– говорит она. – Нет, сначала ты. Она делает глубокий вдох. – Один человек попросил меня выйти за него замуж. – Мне это интересно? – О. Томоми приоткрывает дверцу. Я в бешенстве захлопываю ее. Надеюсь, я сломал этой стерве нос. – Поздравляю. – Да. Это владелец отеля в Нагано, о котором я рассказывала в своем последнем письме. Ха, владелец отеля? Ну и рыбку ты поймала. Особенно если вспомнить о твоем прошлом. Зачем ты мне все это рассказываешь? Раньше ты не давала себе труда рассказывать нам о своей жизни. Тебя никогда не заботило, что мы думаем. Нисколечко. Ты хочешь, чтобы я порадовался за тебя? Чтобы сказал: «Конечно, мама, это отличная новость!»? Я почти готов покончить с нашими обоюдными страданиями и повесить трубку. – Откуда ты звонишь? – произношу я в конце концов. – Я вернулась в клинику в Миядзаки. Это… выпивка, понимаешь. Я больна уже очень давно. Вот почему… Но сейчас… он – владелец отеля, кстати, его зовут Ота,– он говорит, что, когда мы поженимся, мои трудности станут его трудностями, и поэтому… Я хочу поправиться. Поэтому я вернулась сюда. – Понимаю. Это хорошо. Удачи. «Госпожа Ота». Такая же, как все, замужняя, уважаемая. ПЕРЕЗАГРУЗКА. Новый покровитель, новые банковские карты, новый гардероб. Мило. Но ответь на мой вопрос: «Зачем ты мне все это рассказываешь?» Я понимаю. Господин Ота ничего не знает про нас. Ты ему не рассказывала. Ты хочешь увериться, что я не разглашу твои грязные маленькие секреты. Я прав? – Он очень хочет с тобой познакомиться, Эйдзи. Как мило с его стороны. Почему я должен встречаться с этим магнатом гостиничного дела? Прошло двадцать лет – слишком поздно начинать разыгрывать заботливую матушку, матушка. Дело в том, что ты всегда приносила мне одни несчастья. Ты и сейчас делаешь меня несчастным. Все замечательно. Разберись со своим алкоголизмом, выйди замуж, живи долго и счастливо и оставь меня в покое. Истеричная, алчная, бессердечная ведьма. Окошечко открывается – показывается шариковая ручка, к которой прикреплен белый флажок,– на полке, источая кофейный аромат, появляется неприкасаемая кружка Сатико с нарисованным на ней Дораэмоном. Окошечко захлопывается. – Эйдзи? По воле диджея «I Heard It On the Grapevine» обрывается. Я не могу себе объяснить, почему говорю: – Мама, а может, я э-э… завтра приеду в Миядзаки тебя проведать? Когда я заканчиваю объяснения, Сатико кивает. – Разве я могу препятствовать подобной гуманитарной миссии? Но мой последний приказ как старшего по званию офицера великой армии Нерона таков: позвони моей подруге перед тем, как уедешь из Токио. – Она, э-э, что-нибудь говорила? – Я могу сказать, в каком она настроении, по тому, что она играет. Когда ты звонил ей на прошлой неделе, Аи играла Шопена и прочие милые вещи. Вчера же мне пришлось собираться на работу под замороченные пьесы Эрика Сати [136] , которые он писал, чтобы избавиться от соседей. – Я, э-э, кажется, все испортил, Сатико. – Аи не Мисс-счастье-двадцать-четыре-часа-в-сутки. Жизнь коротка, Миякэ. Позвони ей. – Не знаю… – Нет. «Не знаю» не принимается. Скажи: «Слушаю и повинуюсь, госпожа Сэра». – Я в самом деле… – Заткнись и скажи это, иначе тебе больше никогда не придется делать пиццу в этом городе. – Слушаю и повинуюсь, госпожа Сэра. – Томоми сказала, что у тебя был трудный разговор, мэн…-Дои входит в загон с мини-блендером в руках.– Знаешь, что я придумал, чтобы подавить нездоровые вибрации, мэн? Я отворачиваюсь. – Дои, сегодня моя последняя смена. Сжалься… – Никаких фокусов, мэн! Просто волшебный антистрессовый коктейль… Стал бы он доставать меня своими штучками, если бы знал, что всего лишь днем одна карта и одна лопнувшая артерия спасли меня от потери половины моих органов? Не исключено, что да. – Для начала клубника! – Дои высыпает в блендер полную упаковку ягод. Потом набрасывает на блендер черный бархатный колпак и превращает их в жидкое месиво. Снимает колпак и крышку.– Затем помидоры! – кидает туда же три переспелых помидора.– Красная пища снимает стресс. Зеленая – нагнетает. Вот почему кролики и вегетарианцы такие нервные… Что потом? Малиновый сок… сырой тунец… бобы адзуки… [137] все основные типы продуктов.– Дои возвращает на место крышку, черный колпак и включает блендер.– И последнее: мой коронный ингредиент…– Делая пасс рукой, он достает из носового платка розового волнистого попугайчика. Попугайчик хлопает крылышками, моргает и чирикает.– Иди сюда, малыш! – Он осторожно сажает его на ярко-красное жидкое месиво, закрывает крышку и снова водружает сверху черный колпак. |