Книга Фарт, страница 54 – Борис Седов

– Мы идем на охоту? – обрадованно спросил Знахарь.

Альвец засмеялся:

– Нет, не на охоту. За кугуаром – в другой раз. А завтра мы поедем на важную встречу, касающуюся наших общих дел. Вы сможете встретиться с влиятельным человеком и обсудить с ним все, что вам угодно.

– Кто этот человек?

– Хуан Гарсия.

– О-о-о… Это большая честь. И это действительно важная встреча. Но почему вы не сказали мне об этом раньше? – Знахарь и в самом деле был удивлен.

Это было, если так можно сказать, ожидаемой неожиданностью.

– Я люблю сюрпризы, – ответил дон Рикардо и хищно улыбнулся, – мы, потомки коварных испанцев и португальцев, любим интриги и сюрпризы.

– Вы меня пугаете, – притворно ужаснулся Знахарь.

Альвец засмеялся и, положив руку Знахарю на плечо, сказал:

– Не беспокойтесь. Нашим друзьям не о чем волноваться. А наше врожденное коварство опасно только для врагов. Так что все в порядке.

Он посмотрел на Кончиту и сказал:

– Ну, вы тут сидите развлекайтесь, а я пошел спать. И не вздумайте, Тедди, соблазнять Кончиту! Это может привести либо к свадьбе, либо, как вы сами можете догадаться, к удару кинжалом в сердце.

– У вас есть кинжал?

– А как же! – и дон Рикардо вытащил из невзрачных охотничьих ножен шикарный антикварный кинжал, – семнадцатый век, толедская сталь.

Он протянул кинжал Знахарю, и тот, с почтением приняв старинное оружие, стал рассматривать его, восхищенно причмокивая и любуясь синим клинком, серебряной рукоятью и драгоценными камнями, усыпавшими небольшую гарду.

– Да, это вещь! – сказал он, возвращая кинжал дону Рикардо.

– Это настоящая вещь! – подтвердил Альвец, опуская кинжал в ножны, – и, между прочим, это не просто дорогое старинное оружие, предназначенное для услаждения взора и самолюбия. Насколько мне известно, за триста лет этим кинжалом были зарезаны как минимум восемьдесят человек.

– Это намек? – спросил Знахарь, – вы хотите, чтобы я от страха залез на дерево и спал там?

– Что вы, – возмутился дон Рикардо, – как можно! Я привык чтить законы гостеприимства. Так что спите спокойно в своей халупе и ни о чем не думайте. Утром Педро разбудит вас.

– Кстати, – Знахарь хлопнул себя по лбу, – где мои люди? Ваше гостеприимство заставило меня забыть о них.

– О, не беспокойтесь. Они совершенно органично влились в компанию моих подчиненных и, насколько мне известно, со вчерашнего вечера не выпускают из рук стаканы. Все нормально – мы на своем уровне, они – на своем. Когда они вам понадобятся – скажите, и их приведут.

Кончита фыркнула и сказала:

– Как же, приведут! Час назад этот ваш Серджио…

– Сергей, что ли?

– Ну да, он. В общем, я видела его в совершенно мертвом состоянии недалеко от склада. Он там лежал в обнимку с этим… с новеньким, как его…

– Ты имеешь в виду Антонио?

– Ага. Рядом стояла бутыль, а в руках у них, как ты и сказал, были зажаты стаканы.

– Хорошо, что не пистолеты, – усмехнулся Знахарь.

– Ну, теперь вы убедились, что с вашими людьми все в порядке? – спросил Альвец, укоризненно глядя на Знахаря.

– Да, дон Рикардо. Простите мне мое излишнее беспокойство.

– Не стоит, – кивнул Альвец, – итак, спокойной ночи. Я пошел спать.

И он, повернувшись к костру спиной, направился в темноту.

Через некоторое время послышался скрип двери, затем она хлопнула, и Кончита, подвинувшись к Знахарю, прошептала:

– Если бы твоя девка не улетела сегодня, завтра я бы ее зарезала.

И она похлопала рукой по армейским ножнам, висевшим на ее поясе.

Знахарь удивленно посмотрел на нее и сказал:

– Вот уж не думал, что ты такая ревнивая! Это ведь только в книжках да в операх все режут любовников направо и налево.

– Если бы она не улетела, завтра ты убедился бы, что в этих книжках написана правда, – настойчиво повторила Кончита и подвинулась еще ближе.

Украдкой оглянувшись туда, где в темноте стояла хижина дона Рикардо, она ловко расстегнула ширинку на брюках Знахаря, и ее смуглая рука скользнула внутрь.

– Он соскучился по мне? – ее глаза стали бессмысленными и подернулись сладострастной дымкой, – точно соскучился, я чувствую, как он быстро становится большим и твердым! Пойдем, папочка, я тебя успокою. Идем скорее, я вся горю…

Знахарь был слегка удивлен такой оперативностью похотливой горячей сеньориты, но возражать не стал, и они, прихватив с собой бутыль, тихонько удалились в хижину Знахаря.

* * *

Разбудил меня осторожный стук в дверь.

Разлепив глаза, я посмотрел на часы. Было половина десятого, и солнце уже палило вовсю, ярко освещая видневшиеся в раскрытом окне высокие деревья, за которыми вчера скрылся самолет, унесший от меня Риту.

– Войдите! – сказал я, и дверь приотворилась.

Между моим голосом и тем скрипом, который издала дверь, особой разницы не было, и я понял, что вчера все-таки опять набрался.

В двери показалась хитрая морда Педро, который сказал:

– Пора вставать. Завтрак готов, и через полчаса вы с сеньором Альвецом выезжаете.

– Хорошо.

Педро исчез, а я, посмотрев на постель рядом с собой, никого не обнаружил. С одной стороны, это радовало, но, с другой стороны, я совершенно не помнил, что тут вчера происходило. Костер помню. Странное поведение дона Рикардо, отправлявшегося спать, помню. Расторопность Кончиты, которая, как только он ушел, сразу же полезла ко мне в штаны, помню. Как мы пошли в мою берлогу, прихватив с собой бутыль, помню.

И все.

Дальше – как отрезало.

Ну и хрен с ним.

Я откинул одеяло, обнаружил себя голым, а присмотревшись, увидел внизу живота, в непосредственной близости от важнейших деталей моего организма, следы зубов. Вот ведь сука! Ненавижу такие проявления страсти, граничащие с членовредительством!

Встав, я быстро оделся с учетом того, что мы отправлялись, как я понял, в приличное место, и вышел на улицу.

В лагере кипела жизнь.

Повстанцы мельтешили тут и там, таская какие-то ящики, весело кричали друг на друга, и по ним не было заметно, что вчера тут царило повальное смертельное пьянство. А может быть, все они уже технично опохмелились. Чем они хуже русских работяг!

Рассуждая таким образом, я подошел к висевшему на дереве умывальнику, тому самому, который в первый день так умилил меня своим сходством с советскими собратьями, и быстро умылся. Было бы неплохо сходить на водопад окунуться, но времени на это уже не было и, не вытираясь, потому что не хватило ума взять в хижине полотенце, я пошел к костру, над которым висел огромный закопченный чайник, и бодро поздоровался с доном Рикардо, сидевшим на коробке из-под авиабомбы.