Книга Любимая ученица. Книга 1. Эволюция чувств, страница 36 – Диана Морьентес

Я хочу быть Вашей девушкой. Я не хочу быть игрушкой, как Кучерявая! Да, Вы были правы - мне всегда нужно больше, чем возможно... Наташа сложила на столе гнездышко из рук и спрятала там лицо. Нос почти касался раскрытой тетрадки. Ну и почерк! Каракули расплывались, и условные обозначения уже не угадывались. Закрыла глаза. Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней... Я всё Вам прощу за одну Вашу улыбку, за ямочки на щеках... Просто будьте рядом! Будьте моим другом, и у меня все получится! Получится сдержать свое слово...

Собственный внутренний голос звучал намного громче, чем двадцать голосов в кабинете плюс шум за открытой дверью. Кто-то просил: "Ленка, не надо!", но Наташа не обратила на эту фразу внимания, как и на все, что творилось вокруг. Лежала на столе, закрыв глаза, пока в какое-то мгновение не почувствовала, как на коже головы завибрировало: "хрррясь", и струнки волос порвались одна за другой. Наташа вскинула голову. Ленка, вздрогнув, видимо не рассчитывая, что Наташа это почувствует, стояла с острыми маникюрными ножничками и прядью длинных темных волос в руках. Наташа растерянно пощупала голову: на гладких, шелковистых волосах сантиметрах в десяти от макушки отчетливо ощущались неровно срезанные кончики.

-- Это тебе за физика! -- объяснила Ленка и кинула прядь на парту.

Наташа почувствовала, как ее медленно заполняет ярость. Она растила волосы столько лет, ухаживала за ними, даже не красила... А эта идиотка осмелилась... Наташа вскочила и шлепнула одноклассницу ладонью по щеке. Та взамен толкнула Наташу в плечо. Мало кто знал, что злить Наташу опасно - она всегда считалась тихоней. Девушка размахнулась и отшвырнула ее - ударившись об угол стола, Ленка неудобно рухнула на стул. Одноклассники встали в кружок и с интересом наблюдали. Но их интерес вскоре сменился испугом: Наташа отобрала у Ленки ножницы, прижала ее к парте, схватила одной рукой за горло, поднесла острие ножниц к Ленкиному носу... Та боялась пошевелиться, только завизжала:

-- Отпусти, дура, больно!

Наташа сжала пальцы еще сильней. Ленка вцепилась в ее запястье и попыталась оттянуть руку, но ничего не могла поделать. Глотала ртом воздух, откашливалась и не сводила глаз с ножниц...

Наташа уже хотела с размаху засадить ножницы Ленке в лицо, занесла руку... Только на мгновение замерла - заметила, что держать ножницы больно... Это отвлекло ее от всего! Охладило голову. Удивительное ощущение - как в жаркий майский день ныряешь в еще ледяное море... Все тело занемело, оружие зависло в воздухе...

-- Ты что делаешь?! -- учитель схватил ее руку. -- Отпусти ее! Сумасшедшая!

Наташа оставила напуганную Ленку, отшатнулась от нее... Надя тем временем объяснила учителю:

-- Ленка ей волосы отрезала.

-- Отдай ножницы! -- потребовал Максим Викторович. Но девушка не слушалась.

-- Клянусь, я бы убила ее! -- прошептала Наташа, ища спасение в его глазах. Только сейчас оценила всю жуть своего гнева. Всхлипнула. Стало страшно самой. По щекам покатились слезы.

-- Отдай ножницы, -- повторил Максим. -- А то я заберу сам, и могу случайно тебя поранить.

Наташа послушно разжала пальцы. Правая ладошка была в крови, а между большим и указательным пальцами сиял глубокий колотый источник. Ножнички маленькие, чуть больше ладони. Она порезалась, когда вытаскивала их из Ленкиной хватки, ведь взяться тогда можно было только за лезвия, а это - правая рука, которой Наташа плохо владеет. Максим достал платок и приложил к ранке. У Наташи дрожали руки. Кружилась голова.

-- Я бы ее убила... -- шептала она себе с ужасом. -- Я бы убила человека за прядь своих волос...

-- Пойдем в медпункт, -- предложил учитель.

Девушка только плакала в ответ. Поднимала на него глаза - и отворачивалась: это все из-за него... А что взамен?

Надя стояла рядом и гладила ее по голове:

-- Наташ, не переживай, можно сделать стрижку и длину сохранить. Здесь совсем чуть-чуть.

Ленка нервно поправляла одежду, ее трясло, как осиновый лист. На нее никто не обращал внимания - королевой вечеринки была Наташа. Девчонки шептались только об одном: о том, как нежно Максим Викторович обнимает Фролову.

Медсестра перевязала руку, смазав ранку йодом, и дала Наташе успокоительного.

-- Ты, наверно, несколько дней ручку держать не сможешь, -- предположила врачиха.

-- Я левша, -- улыбнулась девушка. -- Так что халява отменяется...

Здесь было тихо и спокойно и пахло лекарствами. На стенах висели плакаты, и нарисованные Наташей в том числе: о вреде курения, о СПИДе, о способах предохранения от нежелательной беременности. Медсестра оставила их одних и ушла в маленькую комнатку, где обычно делали уколы в попу. А здесь, в "предбаннике", Наташа сидела в креслице, вытирая забинтованной рукой последние слезы, а другой рукой выясняла, насколько коротко теперь придется стричься. Максим сидел рядом и гладил ее коленки.

-- Почему Никитина это сделала? -- спросил он.

Девушка задержала на нем взгляд.

-- Вы не догадываетесь?

Максим понял, на что она намекает. В груди похолодело - Макс поклялся себе начать бороться со своей природной доверчивостью: знал же, что эта школьница не станет хранить его непедагогичное поведение в тайне... Тихо, чтобы не слышала медсестра, уточнил:

-- Кто знает про нас?

-- Никто, -- Наташа оскорблено отвернулась, но у Максима стало легко на сердце. -- Я не совсем чокнутая, чтобы рассказывать кому-то, что веду себя, как шлюха!

-- Что за глупости?! -- возмутился учитель.

Наташин голос звучал с такой досадой, что "претензии" прослеживались без труда:

-- А как еще назвать девчонку, которая целуется "без обязательств"?

-- С любимым мужчиной?

-- С мужчиной, который хочет забыть об этом наутро!

-- А к вечеру мечтает прожить ту ночь заново...

Наташа не стала препираться. Максим улыбнулся: она перестает быть упрямой спорщицей. А главное - вот и поговорили!

-- Так, если ты никому ничего не рассказывала, как они узнали?

-- Да они ничего и не знают. Просто вчера Вы взяли меня за руку и при всех увели из компании, а еще во всеуслышание спросили, приду ли я к Вам! Девчонки потом на меня накинулись, просили сосватать их Вам... Хорошо, что Вы не придумали что-то более романтическое, а то мне бы не волосы отрезали, а сразу всю голову.

Максим чувствовал себя виноватым. Он вчера даже не задумался о последствиях. Мог ведь просто сказать ей: "Наталья, можно тебя на секунду?" А он вместо этого по привычке взял ее за руку... Как и сейчас.