Книга Любимая ученица. Книга 1. Эволюция чувств, страница 38 – Диана Морьентес

-- А я-то думал... -- поддразнил ее Максим.

-- Я же говорила Вам, у меня высокие требования к кандидатам. Наверно, такие на дороге не валяются...

Максим сразу подумал: "Такие работают в школе учителями?" Он просунул ладонь под Наташину забинтованную руку на столе и осведомился:

-- Как твоя раненая лапка? Болит?

-- Не так сильно, как мое раненое сердце! -- надула Наташа губки.

Не отрывая от нее взгляд, Максим спросил задумчиво:

-- Часто флиртуешь?

-- Что Вы! Я не умею!

-- Понятно, -- ухмыльнулся парень. -- Я, не задумавшись, попытался бы познакомиться с тобой на улице, потому что в жизни бы не подумал, что тебе четырнадцать лет.

-- Мне скоро пятнадцать.

-- А выглядишь на восемнадцать, как минимум. Особенно с этой прической.

В поликлинике Наташу недавно спросили, почему она не привела своего ребенка, и долго удивлялись, что она пришла сама с собой и со своими нервами.

Музыка звучала тихо и ненавязчиво, и Наташа тоже говорила тихо, чтобы в этой маленькой комнатке ее не услышали посетители за соседними столиками.

-- Максим Викторович, -- девушка забрала у него свою руку и, опустив взгляд, стала теребить свой бинтик, -- я так много думаю в последнее время о жизни... Знаете, по-моему, я Вас обманываю: я не смогу привыкнуть к таким отношениям. Мне обидно. Мне приятно с Вами, но обидно, что для Вас это только развлечение...

Наташа запнулась. Сказать это вслух было очень непросто, а посмотреть ему в глаза - вообще выше ее сил.

-- Развлечение? -- удивился Максим. -- Ты так думаешь? Что для меня это развлечение?

-- Разве нет?

Наталья решилась поднять на него взгляд. Разве нет? Сейчас для него самое время признаться ей в любви. Ну хотя бы только из-за того, что она так напрашивается на это! Ему достаточно просто сказать "я люблю тебя", даже если это не так, - и она снова будет играть в его игру и по его правилам. Но Максим вообще ничего не ответил, только отрицательно покачал головой.

Официантка принесла салаты, и Максим воспользовался этим поводом для молчания. Так трудно говорить: нужные слова просто не приходят на ум. Наташа ковырнула салатик вилкой и бесстрашно спросила:

-- Вам, наверно, было смешно, как нелепо я себя вела, когда Вы меня целовали в клубе? Я так волновалась... -- и выжидательно взглянула на учителя.

Он улыбнулся, но не с подколкой, а с пониманием. Приятно, что она ведет себя так искренне: не только сейчас, всегда. Чтобы как-то поддержать ее, спросил взамен:

-- А тебе не смешно, что я с моим опытом, с принципами не могу перед тобой устоять?

-- К сожалению, можете, -- вздохнула Наталья.

Она права. И именно потому, что он пока не сдается, он может предложить ей:

-- Смотри, есть два варианта: либо исключительно дружба, либо такая вот неофициальная романтика. Выбирай сама, все будет так, как ты захочешь.

-- Я хочу быть Вашей девушкой! -- быстренько нашлась школьница. Но наткнулась на резонный вопрос:

-- А что это значит - "быть моей девушкой"? Чем это отличается от того, что сейчас?

Наташа долго думала. Так долго, что начала бояться, что он уже забыл, о чем спрашивал. Пришлось признать:

-- Не знаю.

-- То есть, другими словами, ты не знаешь, чего хочешь, -- сделал Максим логический вывод. -- Быть твоим парнем - это значит после уроков ходить с тобой за ручку по всему городу, чтобы твои подружки видели, что у тебя есть парень, и сдохли от зависти? Этого не будет. Если ты придумаешь что-то другое, ради бога, поставь меня в известность. Тогда и поговорим. А пока обдумывай ту ситуацию, которая существует на сегодняшний день. Я к тебе не прикоснусь, пока ты сама мне не разрешишь. Хорошо?

Почему такой пустяк, как одна-единственная фраза, может заставить нас пойти на попятную? Наташа за несколько предыдущих дней уже доподлинно убедила себя в том, что надо иметь гордость, что нельзя быть такой доступной. А теперь... "пока сама не разрешишь"... Он не унижает ее достоинства, он не пользуется ее чувствами. Он вполне заслуживает её...

-- Я никогда не разрешу, -- упрямо ответила Наташа. -- "Без обязательств" я больше никогда не разрешу!

Мужчина опустил голову и усмехнулся сам себе:

-- Я уже так давно не слышал "нет"... Даже не знаю, как реагировать. Но ты молодец, вызываешь уважение!

Наташа мысленно поблагодарила свою интуицию: уже ведь была готова упасть к его ногам. Вдруг, глянув мимо Максима Викторовича, спросила:

-- Это, случайно, не Юрик там сидит?

Учитель оглянулся. Точно, он. Он был с девушкой, которую Наташа сразу стала с интересом разглядывать. Девушка была просто супер! Хотя за столом ее было видно совсем немного, но Наташа сразу отметила, что она худенькая. Этакая хрупкая брюнетка, словно француженка с тонкими чертами лица и короткой модной стрижкой. Ее шея казалась такой красивой и стройной, что Наташа обзавидовалась: у самой ведь длинные волосы, и шею особо не видно. А точеные плечики девушки были совершенно открыты: на ней был топик даже без лямок. Максим кивнул им обоим, и пара ответила тем же.

-- Может, надо позвать Юру к нам за столик, а то он обидится? -- предложила Наташа.

-- Он не обидится, что ты! Тем более, он тоже не один. Но, если хочешь, можно и позвать.

-- А кто это с ним? -- спросила, наконец, Наташа, стараясь не выдавать своего любопытства.

-- Это его жена, Света, -- объяснил Максим.

Наташа снова переключила свое внимание на спутницу Юры. Теперь уже с совершенно другим взглядом.

-- Так это она была в Вас влюблена?

Максим слегка подвинулся, чтобы загородить Наташе обзор, и строго заглянул ей в глаза:

-- Интересно, откуда тебе это известно?

-- Из надежных источников! Я вижу людей насквозь! -- таинственным голосом добавила она и, пытаясь изобразить проницательный магический взгляд, посмотрела на Максима исподлобья.

Но он был серьезен, таким даже в школе его не увидишь. Он наклонился вперед, к Наташе, облокотившись на стол, и предупредил ее:

-- Вообще-то, это запретная тема в нашей компании. Надеюсь, ты понимаешь, почему?

-- Юра сам мне рассказал, -- робко пояснила девушка.

-- Когда он успел? Ты же его видела всего один раз!

-- Да-да, как раз, когда Вы гневались на меня в бессмысленном одиночестве у Андрея на балконе.