Книга Ночь над Манхэттеном, страница 23 – Кристин Лестер

Новая Хэтти тут как тут, вынырнула из глубин подсознания и заговорила с надрывом и вдохновением.

Почему всю свою жизнь и каждый свой шаг она измеряла долларом? Почему настоящими ценностями считала лишь то, что можно купить? Ведь по-настоящему богатые люди знают цену деньгам. Цену, которой, в сущности, нет, ибо деньги ничего не стоят. Или все-таки стоят?..

«А как же тогда биография, — спросила Старая Хэтти, — биография, которой должны гордиться внуки?»

«Были бы еще внуки!» — ответила Новая, после чего в голове наступила внезапная тишина.

Да, Стефан прав: ее настроение меняется день ото дня. И она еще советовала ему обратиться к психиатру! Ей и самой не помешает показаться доктору…

На самом деле Оливер вовсе не бросил Хэтти. Он отважился позвонить через день после их встречи, но Хэтти не стала с ним говорить. Его дальнейшие попытки достучаться до нее закончились тем же: едва она видела его номер на экране мобильного, сразу же нажимала отбой.

Он не знал, что Хэтти до сих пор в Англии, и тем более не знал о ее работе, иначе обязательно приехал бы…

Он стал заваливать ее письмами и эсэмэсками. В них был весь спектр чувств: от признаний собственной вины до высокопарных признаний в любви. Одному богу известно, какого терпения стоило Хэтти не читать их днем, во время работы. Зато вечерами, просмотрев сразу все, она бросалась на постель и до утра рыдала в подушку. Так продолжалось некоторое время, потом она поехала в Лондон, сменила номер и запретила себе думать об этом мужчине.

Она всегда обижалась долго и основательно. Таков был ее характер. Бабушка сказала бы «паршивый и упрямый характер».

Зато со Стефаном их отношения наконец-то изменились в лучшую сторону, и Хэтти перестала его побаиваться. Из открытого оппозиционера по нравственным вопросам он превратился в ее союзника и даже приятеля. Хэтти только диву давалась, как точно он угадывал приход ее хандры, подсаживался рядом и принимался веселить. Сначала это немного раздражало, потому что реально помочь он ничем не мог, но потом Хэтти привыкла к его жизнелюбивому обществу и даже стала находить это приятным.

Он оставил, наконец, в покое тему секса, потому что и сам прекрасно понимал: все, что между ними могло случиться, уже случилось и дальше дружбы отношения не зайдут. Тем более что дружба эта была обоюдовыгодной. Статус режиссера и продюсера поневоле дистанцировал его от остальных и принуждал к полному одиночеству. А одиночества Стефан не выносил, и Хэтти являлась единственным человеком, с кем он мог свободно общаться, не соблюдая субординацию.

К тому же наступила замечательная погода, кончились дожди, и температура поднялась до плюс восемнадцати, даже ночи были теплые. Стояла середина апреля, в окрестностях Лондона бушевала настоящая весна, и романтическое настроение витало среди всей съемочной группы. Правда Хэтти эта романтика только изматывала душу, ибо она мечтала проводить вечера с Оливером, в его маленьком домике на окраине города, под тихие песни кузнечиков, а вовсе не на террасе среди декораций под веселые истории Стефана, которые тот рассказывал по пятому разу!

Конечно, она знала, что Оливер рядом и может примчаться в любую минуту, стоит только позвать. Но Хэтти не хотела так легко сдаваться. Она сама удивлялась новому, странному мазохизму, которого раньше за собой никогда не замечала, и вела себя так, словно желала испытать собственный характер, а заодно и проверить выдержку Оливера. Хэтти переживала так сильно, как будто раскрыла более серьезную ложь или измену.

Последнюю сцену, когда она убивает своего любовника-босса, Хэтти отыграла блестяще, ибо в тот момент испытывала острую ненависть ко всем мужчинам на свете. Съемочная группа была в восторге и даже аплодировала.

— Если так и дальше будет продолжаться, через пару лет голливудские режиссеры будут рвать тебя на куски, — сказал Стефан, когда они в перерыве сели пить кофе на лужайке. — А все из-за того, что какой-то кретин плохо обошелся с тобой!

— Он не кретин, — тихо ответила Хэтти.

Она настолько глубоко переживала ложь, что даже не давала себе труда задуматься о главном: а откуда взялась эта ложь? Что стоит за столь странными несовпадениями или, наоборот, совпадениями? Кто врет — Оливия или он сам? С другой стороны — зачем Оливии врать?

Да и вообще все это не важно. А важно то, что происходит у нее в душе. Почему так получилось, что у нее, девушки, привыкшей все просчитывать на сто ходов вперед, произошла такая осечка? Дожив почти до двадцати семи, она влюбилась очертя голову! Влюбилась, между прочим, впервые, как юная глупая школьница. И в кого? В какого-то проходимца, человека, знакомого ей всего три дня, про которого ничего не знает и который ей лгал. Это просто чудовищно! Это смешно и нелепо.

А теперь, когда нужно взять себя в руки, оценить обстановку и извлечь из нее максимальную пользу, что она делает? Она мучается сама, мучает его, не может разобраться в своем раздвоении личности и, в довершение всего, принялась прятаться и сменила телефон!

Проворочавшись в постели до двенадцати, так и не придя к более-менее основательному решению, Хэтти почувствовала непреодолимое желание поговорить с умным человеком…

— Уже получила «Оскара»? — издевательски спросила бабушка.

— Пока нет, но обязательно получу. Запиши мой новый номер, чтобы поздравить после выпуска новостей… Как там все? Ни про кого не слышала?

— Бывает, слышу. Но в двух словах не расскажешь. Э-э… Джонни женится.

— Ну вот, а говоришь, что в двух словах не расскажешь.

Бабушка вздохнула.

— Да. Свадьба в мае. Кажется двадцатого, в субботу.

— Ну что ж. Я за него рада.

— Как там Оливер?

— Прекрасно, — натянуто процедила Хэтти.

— Мне-то не ври. Рассказывай, что ты обнаружила?

Вот ведь бабушка! Почему она ставит вопрос именно так? Откуда ей известно, что Хэтти узнала что-то нехорошее?

— Да какая разница, что я обнаружила? Главное, что… Главное, что я получу много денег за роль. И куплю квартиру на Манхэттене.

Хэтти гордо замолчала, ожидая бабушкиной похвалы, а может, даже и дифирамбов.

— Ну и зачем ты во все это ввязалась? — неожиданно мрачно спросила та.

— Как? Ты же слышала… квартира… А что, собственно, тебе не нравится?

— Мне не нравится, что ты не счастлива. Впрочем, решать тебе… Я дам Мадлен твой новый номер? А то она жаловалась, что не может дозвониться последние две недели.

— Я сама ей завтра скажу. Пока, бабушка.

Хэтти тут же набрала приемную Джонни. Ей не терпелось узнать подробности о предстоящем бракосочетании. Сейчас у них конец рабочего дня, и она вытрясет из Мадлен все, что той известно!

Надо же, вот подлец! Встречался два года и даже не намекнул на возможное замужество, а тут несколько месяцев — и на тебе, женится! Хэтти душила настоящая обида и ненависть. Нет, не зря она с таким злодейским видом воткнула нож в грудь своего любовника по фильму! Все они — негодяи! Она ему покажет, как только увидит! Да она его просто убьет!