Онлайн книга «Пороки и их поклонники»
Толкая перед собой Машу и таща на привязи Витька, он кое-как выбрался из “нехорошей квартиры” и нажал кнопку лифта. Лифт так и стоял на месте, как будто ждал их. Пластиковые двери потряслись и открылись, первым вошел Тинто, последним Витек на привязи, вся компания погрузилась и поехала. Архипов посмотрел на часы. Он уехал из дома сорок минут назад, а казалось, что прошло несколько лет, наполненных событиями и приключениями. Лед на луже, которая натекла с Лизаветиного зонта, растаял. Архипов специально прошел по этому месту – под подошвами ничего не хрустело, только шлепала вода. Витька он поставил рядом с задним крылом, а Маше открыл переднюю дверь. – Вон пакет. Там твои вещи. Одевайся. Она схватила пакет обеими руками и прижала его к груди, как будто Архипов внезапно подарил ей берилловую диадему. Да что диадема, подумаешь, диадема, когда вот пакет, а в нем лежат привычные, милые, прекрасные вещи, и пахнет домом, а не тюрьмой, страхом и собственной рвотой, и кажется, что все уже почти позади, и можно позволить себе страдать, трястись в ознобе, даже заболеть или устроить истерику, можно позволить себе все, что угодно, потому что ты пришел, и спас меня, и прогнал моих врагов, и вытащил меня из черной дыры, и теперь ты за все отвечаешь, и знаешь, что делаешь, и отдаешь мне команды, а я только слушаюсь, и выполняю, и преданно смотрю в глаза, и я спряталась за тебя так, что меня больше не видно, и только выглядываю оттуда, и оттуда же, из-за твоей безопасной спины, весело и беспечно грожу кулаком! Пока она одевалась на переднем сиденье, Архипов в очередной раз вежливо спросил у Витька, где дача. – Улица Академическая, шесть, – с ненавистью пробормотал Витек. – Только зря ты все это затеял, твою мать! От тебя, козла, даже рогов не останется, твою мать! А суку эту я все равно… – Ух ты! – удивился Архипов. – По голове давно не получал! Бить связанного ему не хотелось – кодекс чести, благородство настоящего мужчины и все такое, – поэтому он сильно пихнул его в салон, вымещая злобу, и Витек плюхнулся как-то даже не на заднее сиденье, а между креслами. – Тинто, на место! Мастифф тяжеловесно подбежал, обнюхал ноги Витька и вскочил за застланное специальной подстилкой сиденье. Джип качнуло. – Ну вот, – Архипов тоже сел и захлопнул за собой дверцу, – все на месте? Пошарив рукой, он вытянул черный рюкзак и сунул его Маше. – Здесь термос и бублик. А я напарнику позвоню, пока не тронулись. – Напарнику? – переспросила она, лихорадочно отвинчивая крышку термоса. От голода у нее вдруг сильно закружилась голова. – У каждого полицейского есть напарник, это известно даже младенцам. Нэш Бриджес и Дон Джонсон, к примеру. – Нет, – вдруг заявила она, руки у нее сильно тряслись. – Нэша Бриджеса играет Дон Джонсон. Архипов покосился на нее. – Да, – холодно произнес ему в ухо Расул Магомедов. – Все в порядке, она со мной, – выпалил Архипов непередаваемым тоном Нэша Бриджеса – Дона Джонсона. – Сейчас поедем в Красково. Академическая, шесть. Если я не отзвоню, вызывай милицию, говори, что там склад со взрывчаткой. – Сильно избили? – Нет, не особенно. Все получилось… нормально. – А… девушка? – Пока ничего, – быстро ответил Архипов. – Значит, через час. Магомедов не произнес ни слова и положил трубку. Архипов завел мотор, посмотрел в зеркало заднего вида на Тинто, потом в боковое на мокрую улицу и только потом на Машу Тюрину. Они пила кофе короткими быстрыми глотками. Дула на него, крутила в пальцах горячую чашку, снова глотала и жадно откусывала от бублика, который держала в кулаке. Архипов пожалел, что не захватил с собой связку бубликов. Впрочем, он и этот захватил только потому, что его сунул Магомедов. Владимир Петрович осторожно, чтобы она не облилась своим кофе, тронул машину, расплескал лужи, двинулся к выезду со двора. “Дворники” мерно стучали, скатывали вниз воду. Тинто оскалился и зарычал. Перед выездом на улицу Архипов притормозил. Машин было мало, и он уже почти нажал на газ, когда в зеркале заднего вида мелькнуло что-то знакомое. Сердце сильно стукнуло и взметнулось к горлу, а может, наоборот, провалилось в желудок. Лизавета стояла посреди двора под своим клетчатым старым зонтом. Задние фонари его машины ее хорошо освещали. Она постояла, а потом помахала Архипову рукой – он только крепче вцепился в руль. – Ты что? – спросила рядом Маша Тюрина и перестала откусывать от бублика. Лизавета высунула руку ладонью вверх, подержала и решительно сложила зонт. – Посмотри, – прошипел Архипов, – посмотри туда, скорее! – Куда?! – Туда! – Он схватил ее за шею и повернул голову. Она сморщилась, он сделал ей больно. – Вон, смотри! – Лужи, – сказала она, – и больше ничего. Архипов тоже посмотрел. Лизаветы не было. – Мне показалось, – произнес он с трудом, – мне в последнее время что-то кажется такое… странное. Маша смотрела на него во все глаза. – Поехали, – скомандовал он, как будто за рулем сидела она. “Дворники” мотались по сухому стеклу, неприятно скрипели. Архипов их выключил. * * * Допив кофе, она вдруг уснула прямо с чашкой в руке и проснулась ровно через пять минут. – Спи, – велел ей Архипов, – ехать еще долго. – Я боюсь, – призналась она, – ужасно. Куда мы едем? Зачем? Архипов вздохнул. Фосфорический свет приборной доски делал ее похожей на узницу концлагеря. Впрочем, она и была узницей еще полчаса назад, а он, Архипов, был армией-освободительницей. – Ты не бойся, – посоветовал Архипов. – Самое главное мы уже сделали. Мы тебя нашли. – Как?! Как вы меня нашли? – Я был в Чертанове, – признался Архипов, – и видел тебя и еще двух каких-то… умников на “Мерседесе”. Я прямо перед вами стоял и все видел. Она посмотрела на него. Выражения глаз было не разобрать в зеленом, каком-то подводном свете. – Большая темная машина, – вымолвила она наконец, – с такими… черными стеклами. Я все время думала… мне все время казалось, что-то там не то… Знаешь, когда кто-то смотрит тебе в затылок и волосы дыбом встают. |