Онлайн книга «Саквояж со светлым будущим»
|
В квадратной просторной комнате по-прежнему было много солнца, и им обоим пришлось зажмуриться на секунду, а потом Маша открыла глаза. Ну да. Вот комод с зеркалом в виде груши. Вот искусственные кладбищенско-пасхальные цветы, и полированная гостиничная дверь в ванную слегка приоткрыта, кажется, именно так, как Маша ее оставила. Родионов кивком указал на дверь, и она кивнула. Он постучал и в нее тоже, а потом заглянул. Маша сжала кулаки. За дверью было темно, ничего не видно. И раковину не видно. — Здесь? — Да. — Точно? — Конечно. — Свет зажги. А кто его знает, где он зажигается, этот самый свет. Маша посмотрела на правую стену, потом на левую — никаких выключателей. — Маша, свет! — Сейчас, сейчас… — Что ты копаешься? — Я не могу найти выключатель. — Посмотри в шкафу. — Где?! — Шутка. Выключатель нашелся, и вовсе не там, где Маша его искала. Почему-то он был в комнате, а не в крохотной прихожей, куда выходила дверь ванной. — Ну что там? — Ничего, — в полный голос ответил Родионов, и голос его странно отдался в кафельных стенах. — Ничего и никого. Маша тоже заглянула в ванную. Раковина была абсолютно пуста, никаких следов. Маша протиснулась мимо Родионова и уставилась в раковину, и даже зачем-то открыла и закрыла кран. — Ничего нет, — сказала она упавшим голосом. — Я вижу, — подтвердил Родионов. Она заглянула под раковину — он посторонился, — потом осмотрела стены, фарфоровую мыльницу с цветком на дне и мусорную корзину с блестящей крышкой. Ничего. — А что ты хочешь найти? — спросил Родионов. — Нож с отпечатками пальцев и следами крови? — Но он же здесь был! — Возможно. — Ах, как вы не понимаете, Дмитрий Андреевич! Я же видела его своими глазами! — Я тебе верю, — ласково сказал Родионов. — Ну, конечно, верите! — с досадой ответила Маша. — Еще бы вы мне не верили! Я же не сумасшедшая! Ей даже в голову не пришло, что он может подозревать ее… во вранье или в галлюцинациях. Ничем таким она отродясь не страдала, и ее шеф был об этом осведомлен. — Вы не понимаете. Если здесь был нож пятнадцать минут назад, а теперь его нет, значит, есть человек, которому нужно замести следы! Если бы он этим ножом банку с краской открывал и заляпал себе руки, зачем бы ему было так тщательно все… ликвидировать? Родионов немного подумал. — А ты точно видела нож? — Дмитрий Андреевич!… Родионов сквозь зубы засвистал какой-то марш — ну, точно сегодня день маршей! Маршей и лавин, которые сходят с Альп! Засвистал и проделал еще раз то, что минуту назад проделала Маша, — осмотрел стены, фарфоровую мыльницу с цветком на дне и мусорную корзину с блестящей крышкой, потом обыскал всю комнату. Пусто. Никаких следов ножа и крови. Маша следила за ним. Он снова поднял брови: — Что ты хочешь от меня услышать? — Надо предупредить охрану. Хотя бы этого самого Кольцова. Вы же понимаете!… — Я понимаю, что никто тебя с твоими предупреждениями слушать не станет! Это я знаю, что ты нормальная, а кроме меня, никто не знает! Нож в раковине, на втором этаже, на даче, где кругом сплошная охрана! Я в сортир пошел, так у сортира человек сидит, с проводом в ухе! Охраняет он сортир, понимаешь?! — Я понимаю, что здесь что-то произошло, Дмитрий Андреевич! — твердо сказала Маша. — Нож был, на нем была кровь, и он пропал, и следов никаких нет. А прошло, между прочим, всего минут… пятнадцать-двадцать с момента, как я видела нож, и до момента, когда мы сюда вошли. — Но ведь нет ничего! — И все равно надо охрану предупредить! — Ну, предупреждай, предупреждай, — разрешил он раздраженно. — Только ко мне не кидайся, если тебе Мирослава психовозку вызовет. Он пошел к двери, и Маша двинулась за ним, беспомощно озираясь, словно в поисках вещественных доказательств невесть чего, и в коридоре он еще раз спросил: — Ты… точно видела нож? — Да. Родионов помолчал, подошел к окну в коридоре и зачем-то открыл его и выглянул наружу. Маша топталась сзади. — Веснику сказать, что ли… — промямлила она. — Что твой Весник сможет сделать, вот объясни мне! — Родионов достал сигареты и закурил. «Разозлился, — поняла Маша. — Разозлился потому, что я решила, будто он не справился, и как бы выражаю надежду, что справится Весник». Легкое злорадство приятно пощекотало ее воображение. Значит, не наплевать тебе на то, что я о тебе думаю, значит, хочется тебе, чтобы я видела в тебе рыцаря на белом коне! Хочется или не хочется?! Или это просто мужская сущность такая — я лев, царь зверей, и про то, что слон тоже царь зверей, ты мне лучше не напоминай. Что я стану делать, когда очередная девушка его жизни женит Родионова на себе и, уходя из его дома, я буду оставлять его у камина с малюткой на руках, отрезанного от меня целиком и полностью, как бывает отрезан человек на фотографии?! Вроде бы он, и картинка знакомая, но его нет, это просто видимость, одна только видимость, и больше ничего! Родионов докурил сигарету и бросил окурок в окно. Они спустились на первый этаж и дошли уже почти до высоких двустворчатых дверей, когда великий писатель обернулся и спросил скучным голосом, где ему теперь искать свои книжки на подпись. А и правда! Где книжки искать?! Она растерялась, и Родионов заметил это. — Ладно, — сказал он великодушно, — потом разберемся. И они вошли в зал, где продолжалось «ожидание моржа». Продюсер Матвей Рессель слушал «дивчину» Стаса Головко, которая что-то очень активно ему доказывала, и вид у него при этом был недовольный, словно ему не нравилось то, что она говорила. Супруги Поклонные, похожие на собственное изображение в глянцевом журнале, ворковали над столиком с напитками. Мирослава вдалеке руководила Нестором, а он слушал ее и кивал, как китайский болванчик. Мирославин «чоловик» в твиде слонялся в одночестве и то и дело прикладывался к стакану, в котором по виду было виски или коньяк. Его казацкие усы уныло свисали по обе стороны безвольного рта, и Маша вдруг решила, что жизнь у него не сахар. |