Онлайн книга «Тайный орден»
|
смотровой площадке, спросил один из лучников у другого. Их командир, седой сухощавый человек высокого роста подошел к Гуго, внимательно оглядел его, особое внимание уделив рыцарским шпорам и золотому поясу, и не слишком дружелюбно проговорил: — Мессир, я сержант Готье Ронвальд и отвечаю перед графом Шампанским за охрану этой башни. Посторонних на башню без распоряжения начальника караула я не могу допустить. Поэтому прошу вас немедленно спуститься вниз. — Я шателен Гуго де Пейн и прибыл в Труа по приглашению графа Шампанского и капитана городской стражи Андре де Монбара. Вряд ли кто-то из них станет возражать против моего присутствия здесь. — Но, господин рыцарь! У меня все равно будут из-за вас неприятности, если я позволю вам здесь находиться, поскольку мне никто не приказывал пускать вас, а мой долг никого не пускать на башню без приказа. — Думаю, это можно уладить, если, конечно, ваши товарищи не доносчики. — Гуго вынул из кошелька серебро и протянул по монетке двум лучникам и три монетки дал их начальнику. — Что ж, смотрите, господин рыцарь, коли на то пошло, но предупреждаю, что в обед караул на башне меняется. — Сказал сержант Готье, запихивая серебро в маленький кармашек своих кожаных штанов. После чего сержант отошел обратно к краю площадки, предоставив Гуго полную свободу наблюдать приезд гостей. Богатые горожане, из тех, до кого раньше других дошли слухи о приближении к городу гостевого кортежа из Нижней Лотарингии, заранее заняли лучшие места на стенах и башнях, заплатив за это стражникам хороший куш. Вокруг пестрели одежды купцов, зажиточных ремесленников и их женщин. Кое-где Гуго замечал и детей. На двух соседних башнях стояли какие-то праздные рыцари и их дамы. Знать из окружения графа Шампанского расположилась, в основном, на дозорной площадке над самими воротами, потому что именно там, напротив ворот, должна была начаться церемония встречи. Гуго с интересом наблюдал, как гостевой кортеж подъезжает к городу. Впереди, на украшенных попонами лошадях, ехали знаменосцы, трубачи и герольды, что прямо указывало на большую знатность подъезжающих. Знаменосцы высоко держали флаги герцогства Нижнелотарингского и хоругви епископа Лютехского, а в руках у трубачей были, начищенные до блеска, длинные медные трубы с широкими раструбами на концах, что тогда еще представлялось диковинной редкостью: трубили, по большей части, в рога. Тут же по бокам на небольших лошадках ехали нарядные молоденькие пажи. Позади знамен, хоругвей и труб на белой лошади восседал сам епископ, пожилой немец с большим посохом в правой руке, а рядом с ним, на высоком черном коне ехал маркграф антверпенский, герцог Нижней Лотарингии Готфрид Бульонский. Он же потомок королевского рода Каролингов по матери и грозных викингов по отцу; сын графа Евстафия-второго Бульонского и Иды Лотарингской, дочери герцога Верхней и Нижней Лотарингии Готфрида Бородатого; родной племянник Готфрида Горбатого, герцога Нижней Лотарингии и Сполето, от которого он, с соизволения императора Священной Римской Империи Генриха-четвертого, унаследовал герцогскую корону Нижней Лотарингии. В марте того года, когда нижнелотарингский герцог, проделав неблизкий путь от своего неприступного замка в Арденах, въезжал в столицу Шампани, ему исполнилось уже тридцать пять лет от рождения. Епископ, сопровождающий герцога в поездке, этот располневший, тяжелый на подъем человек, привыкший к покоям своей резиденции, сидел в седле сгорбившись, и, казалось, дремал. Было видно, что дорога очень утомила и измучила его и только весьма важное дело могло подтолкнуть этого человека оставить уют епископских хором и пуститься в столь дальний путь. Герцог, напротив, с гордым видом, сверкая на солнце алмазами своей герцогской короны, озирался по сторонам, возвышаясь в седле над всеми сопровождающими не только из-за своего высокого роста, но также благодаря приподнятому рыцарскому седлу и могучему коню древней немецкой породы. Герцога сопровождали несколько рыцарей, по-видимому, очень знатных, в сверкающих позолотой шлемах. За этими важными особами следовала многочисленная и хорошо вооруженная охрана, состоящая из рыцарей, оруженосцев и стрелков, вооруженных арбалетами, сзади ехали длинный обоз и запасные лошади, а замыкал колонну арьергард из легких кавалеристов-кнехтов. На лошадиных попонах, на узких флажках, трепещущих на поднятых копьях, и на десятках щитов красовался белый лебедь на синем фоне — родовой герб герцога Бульонского. Также, на одеждах, на щитах и знаменах присутствовало множество белых орлов на красном фоне, символизирующих Нижнюю Лотарингию. Белых орлов и лебедей было так много, что несколько красных епископских флажков с золотыми овцами совершенно терялись в этой белой стае. Зажиточные зрители на городских стенах, и простолюдины из городских предместий, издали завидевшие приближение кавалькады и высыпавшие к дороге из своих убогих домишек, замерли, раскрыв рты. Ведь перед ними проезжал не обыкновенный человек, и даже не обыкновенный герцог, а самый знаменитый после императора Генриха противник римского папы, самый неистовый разоритель монастырей и епископств, самый кровавый палач священников и монахов, про которого еще совсем недавно говорили, что он и есть сам дьявол во плоти, помогающий великому грешнику Генриху-четвертому воевать против святой римской католической церкви. Ведь это именно он, кровавый Готфрид, своими руками отправил на тот свет короля Рудольфа, главного, после папы, врага императора Генриха! Но, говорили и о том, что в последнее время этот герцог, с младых ногтей запятнавший себя монашеской кровью, сильно переменился. Странные вещи рассказывали. Говорили, что какой-то святой странствующий монах изгнал из |