Онлайн книга «Жена путешественника во времени»
|
– Извини, Клэр, – тихо говорит он. – В этой штуке есть что-то такое, что закорачивает все системы. Может, попозже. – Да, в брачную ночь это будет весьма кстати. Генри трясет головой: – На свадьбу я это принять не смогу. Слишком весело. В смысле, Бен, конечно, гений, но он привык работать со смертельно больными людьми. Что бы он сюда ни добавил, ощущение – как будто умираешь. – Он вздыхает и ставит банку с таблетками на тумбочку. – Нужно послать это Ингрид. Для нее это то, что надо. Я слышу, как открывается и захлопывается входная дверь; Гомес ушел. – Хочешь поесть? – Нет, спасибо. – Бен согласен сделать то, другое, лекарство для тебя? – Он собирается попробовать. – А если оно не подойдет? – В смысле, если Бен все запорет? – Да. – Что бы ни случилось, мы будем вместе, пока мне не стукнет сорок три. Поэтому не волнуйся. «Сорок три?» – А что случится после этого? – Не знаю, Клэр. Может, я выясню, как остаться в настоящем. Он обнимает меня, и мы лежим неподвижно. Когда я просыпаюсь, уже темно, Генри спит рядом со мной. Маленькая банка с таблетками сияет красным светом, отражаясь от светящихся цифр на часах. «Сорок три?» 27 СЕНТЯБРЯ 1993 ГОДА, ПОНЕДЕЛЬНИК (КЛЭР 22, ГЕНРИ 30) КЛЭР: Я захожу в квартиру Генри и включаю свет. Мы сегодня идем в оперу, на «Призраков Версаля» [70] . Опоздавших в «Лирик-оперу» не пускают, поэтому я волнуюсь и сначала даже не понимаю, что свет выключен, то есть Генри нет. Когда до меня это доходит, я начинаю злиться, потому что теперь мы точно опоздаем. Потом мне приходит в голову, что он мог исчезнуть. Но тут я слышу дыхание. Замираю. Дыхание доносится из кухни. Бегу туда, включаю свет и вижу Генри, лежащего на полу, при полном параде, в странной, судорожной позе и с открытыми невидящими глазами. Я замираю, он издает низкий, нечеловеческий звук, это стон, который хватает его за горло, прорывается сквозь сжатые зубы. – О боже, господи! Звоню 911. Оператор уверяет меня, что «скорая» будет через пару минут. Я сижу на полу в кухне, глядя на Генри, и меня захлестывает волна злости. Я нахожу записную книжку Генри в столе и набираю номер. – Да? – Голос кажется высоким и далеким. – Это Бен Мэттесон? – Да. А кто вы? – Клэр Эбшир. Послушайте, Бен, Генри лежит на полу, сведенный судорогой, и не может говорить. Какого черта? – Что? Черт! Звони девять один один! – Уже… – Препарат симулирует болезнь Паркинсона, ему нужен допамин! Скажи им, черт! Позвони мне из больницы… – Они уже здесь… – Отлично! Позвони мне… Я вешаю трубку, и тут появляются парамедики. Позднее, после того как «скорая» приехала в больницу «Мерси», после того как Генри приняли, вкололи что-то, подключили к системе и он лежит на больничной койке, прикрепленный к датчикам, расслабленный и спящий, я поднимаю глаза, вижу высокого костлявого парня у двери палаты Генри и вспоминаю, что забыла позвонить Бену. Он входит в палату и встает по другую сторону койки. В комнате темно, и свет, падающий из коридора, очерчивает силуэт Бена, когда он наклоняет голову и говорит: – Прости. Мне очень жаль. Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до руки Бена. – Все в порядке. С ним все хорошо. Правда. – Это полностью моя вина,– качает головой Бен. – Не нужно было делать этого для него. – Что произошло? Бен вздыхает и садится на стул. Я сажусь на постель. – Возможно несколько причин. Может, просто побочный эффект, это могло случиться с любым. Но может, Генри неправильно записал рецепт. В смысле, запомнить его сложно. А проверить нельзя. Мы оба сидим молча. Капельница качает жидкость в руку Генри. Входит дежурная с каталкой. Наконец я говорю: – Бен? – Да, Клэр? – Можешь кое-что для меня сделать? – Все, что угодно. – Сними его с этого. Больше никаких препаратов. Таблетки не работают. Бен улыбается облегченно. – Просто скажи, что запрещаешь. – Именно. Мы смеемся. Бен какое-то время сидит со мной. Когда он собирается уходить, берет меня за руку и говорит: – Спасибо, что отнеслась к этому с пониманием. Он бы запросто умер. – Но не умер ведь. – Да, не умер. – Увидимся на свадьбе. – Да. Мы стоим в холле. В ярком свете дневной лампы Бен кажется усталым и больным. Он кивает и поворачивается, идет по коридору, а я возвращаюсь в палату, где спит Генри. ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ
22 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА, ПЯТНИЦА (ГЕНРИ 30) ГЕНРИ: Я прогуливаюсь по Линден-стрит, в Саут-Хейвене, уже около часа, пока Клэр с мамой сидят у флориста. Свадьба завтра, но как у жениха у меня и обязанностей-то никаких нет. В списке моих обязанностей главный пункт – прийти. Клэр постоянно бегает по примеркам, консультациям, подгонкам. Когда я ее вижу, она выглядит довольно грустной. Сегодня ясный холодный день, и я просто шатаюсь. Жалко, что в Саут-Хейвене нет приличного книжного магазина. Даже в библиотеке здесь в основном Барбара Картленд и Джон Гришем. У меня с собой Клейст «пингвиновского» издания, но настроение не то. Прохожу мимо магазина антиквариата, булочной, банка, еще одного антикварного. Проходя мимо парикмахерской, заглядываю в витрину: там какого-то старичка бреет проворный маленький лысеющий парикмахер, и я сразу понимаю, что нужно сделать. Маленькие колокольчики звенят над дверью, когда я захожу внутрь. Пахнет мылом, паром, шампунем и стареющей плотью. Все покрашено в бледно-зеленый. Кресло старое, с хромированным орнаментом, вдоль деревянных полок стоят изысканные бутылочки, подносы с ножницами, расческами и бритвами. Атмосфера почти больничная; это очень в стиле Норманна Рокуэлла [71] . Парикмахер смотрит на меня: – Стрижка? Я киваю. Он указывает на ряд пустых кресел с прямыми спинками, рядом с которыми с одной стороны на тумбочке аккуратно сложены журналы. По радио передают Синатру. Я сажусь и пролистываю «Ридерз Дайджест». Парикмахер стирает следы пены с подбородка старика и наносит лосьон после бритья. Старик осторожно встает с кресла и расплачивается. Парикмахер помогает ему надеть пальто и вручает трость. |