Онлайн книга «Великолепно!»
|
– А где мука? – спросила Эмма, оглядывая кухню. Кухарка со вздохом снова направилась в кладовую. – Постойте-ка! Если вы уж так хотите занять мое место, то поднимите эти тяжелые мешки. Эмма хмыкнула и с легкостью перенесла мешок на стол, где Белл уже отмеряла сахар. – Хорошо, что мы ускользнули от мамы, – усмехнулась Белл. – Вероятно, она бы заставила нас одеваться, а бал начнется не раньше чем через восемь часов. Эмма кивнула. Откровенно говоря, она с нетерпением ожидала своего первого бала в Лондоне и была готова безропотно выдерживать долгие часы примерки и уроки танцев. Жаль, что тетя Кэролайн отдавала приказы не хуже любого армейского генерала, так что после долгих недель, посвященных примерке туалетов, выбору цветов и музыки, ни Эмма, ни Белл уже не хотели появляться поблизости от бального зала, пока мать Белл не подготовит все, что необходимо. Как только все занялись своим делом, Белл обратила к Эмме серьезный взгляд голубых глаз: – Волнуешься? – Из-за сегодняшнего вечера? Белл кивнула. – Немного. Знаешь, вы, англичане, пугаете своей приверженностью этикету и всевозможным правилам. Белл ответила сочувственной улыбкой и отвела от глаз прядь волнистых волос. – У тебя все пройдет прекрасно. У меня сложилось впечатление, что ты хорошо знаешь, что делаешь, и люди тебе верят. – Ты такая умная, – отозвалась Эмма. – Это потому, что ты много читаешь. Белл в притворном ужасе закатила глаза. – Я никогда не найду мужа, если все время буду сидеть, уткнувшись в книгу. – Так говорит твоя мать? – Да, но она желает мне только хорошего и ни за что не станет настаивать на моем браке, чтобы сбыть меня с рук. В прошлом году она разрешила мне отказать графу Стоктону, а он ведь считался самым завидным женихом. – И чем он тебе не угодил? – Его смутило то, что я люблю читать. Эмма улыбнулась и добавила муки в миски с тестом. – Он сказал, что чтение не для женских мозгов, – продолжала Белл. – Это способствует зарождению «вредных идей». – Упаси Боже! – Знаю, знаю. Еще он сказал, чтобы я не волновалась, и обещал после свадьбы отучить меня от этого вредного занятия. Эмма искоса взглянула на кузину: – А ты не сказала, что искоренишь его самоуверенность? – Хотела, да раздумала. – А я бы сказала. – Не сомневаюсь. У тебя талант говорить то, что думаешь. – Это комплимент? Белл ответила не сразу. – Думаю, да, – сказала она наконец. – Сейчас рыжие не в моде, но я предсказываю, что уже через месяц ты с твоей невозможной манерой высказываться будешь иметь грандиозный успех, и, как я понимаю, те, кто обо всем осведомлен, сообщат мне о том, что рыжие стали гвоздем сезона и моей кузине повезло, хоть она и имеет несчастье быть американкой. – Я почему-то в этом сомневаюсь, но с твоей стороны очень мило так считать. Эмма сознавала, что она не так хороша, как Белл, но собственная внешность вполне ее удовлетворяла. Нед однажды назвал Эмму хамелеоном, имея в виду то, что при каждом повороте головы ее волосы меняли цвет и луч света мог заставить их запылать. А глаза Эммы, обычно светло-фиалковые, темнели и загорались опасным блеском и становились почти черными, когда она гневалась. Вытерев руки о передник, Эмма громко позвала: – Миссис Кук! Что нам делать дальше: мы уже израсходовали всю муку и сахар. – Яйца. В каждой миске должно быть по три яйца. И никаких скорлупок – если они попадут в мои пироги, то вместо них я подам гостям ваши головы. – О! Миссис Кук нынче свирепствует. – Белл хмыкнула. – Я это уже слышала, мисси! Хотите оставаться у меня на кухне, принимайтесь за работу! – Где вы держите яйца, миссис Кук? – Эмма обшаривала ящик, в котором держали скоропортящиеся продукты. – Я нигде их не вижу. – Я так и знала, что у вас двоих нет чутья и таланта к кухонному делу, – проворчала кухарка и открыла ящик, однако и ее поиски оказались столь же безрезультатными. – Ну и дела. У нас нет яиц! Лицо кухарки из мрачного стало свирепым. – Какой разиня забыл купить яйца? – грозно воскликнула она. Поскольку никто не признавался, кухарка оглядела кухню, и наконец ее взгляд задержался на молодой девушке, сгорбившейся над горой ягод. – Мэри, – окликнула она помощницу, – ты скоро закончишь? Мэри вытерла передником мокрые руки: – Нет, мэм, у меня еще полно работы. Никогда не видела столько ягод. – Сьюзи? У Сьюзи руки были по локоть в мыльной пене, потому что она поспешно перемывала посуду. Эмма оглядела кухню, в которой трудились по меньшей мере двенадцать человек, но все они казались ужасно занятыми. – Ну, это бог знает что, – проворчала кухарка. – Надо накормить четыре сотни душ, а у меня нет яиц и нет никого, кто мог бы пойти и купить их. – Я пойду, – вызвалась Эмма. Кухарка неодобрительно посмотрела на нее: – Да вы с ума сошли! – Эмма, этого ни в коем случае нельзя делать, – присоединилась к ней Белл. Эмма широко раскрыла глаза: – Я не сошла с ума и не понимаю, почему бы мне не пойти и не купить яйца? К тому же глоток свежего воздуха мне не повредит: я все утро просидела взаперти… – Но тебя могут увидеть, – возразила Белл. – И ты вся в муке. Прекрати, ради всего святого! – Пока я здесь ни с кем не знакома. Кто меня узнает? – Но ты не можешь выйти из дома в платье горничной. – Как раз в этом платье мне и следует идти, – терпеливо пояснила Эмма. – Если бы я надела одно из платьев, которые ношу утром, все бы удивлялись, почему это леди вышла на улицу без сопровождения и отправилась на рынок за яйцами. Когда я одета, как горничная, никто и не посмотрит на меня. А вот ты, конечно, не можешь пойти со мной: тебя мгновенно узнают. Белл вздохнула: – Мама меня убила бы. – Ну вот видишь. Если миссис Кук нужна наша помощь, то это единственно правильное решение. – Чувствуя себя победительницей, Эмма улыбнулась. – Не знаю, не знаю, Эмма. – Белл пожала плечами. – Позволить тебе выйти из дома одной… Эмма с раздражением вздохнула: – Я соберу волосы в узел на затылке, как делают горничные, а еще могу испачкать платье и щеки мукой. |