Книга Гретна-Грин, страница 13 – Джулия Куин

– Причина не только эта, и мы с вами оба это понимаем. Что-то произошло в вашей жизни. – Голос у нее зазвучал тише, в нем появились успокаивающие нотки. – Или с кем-то, кого вы любите.

Настало мучительно долгое молчание, а потом Ангус сказал:

– У меня была двоюродная сестра.

Маргарет молчала, взволнованная решительностью в его голосе.

– Она была старше меня, – продолжал он, глядя на кружащуюся жидкость в его кружке. – Ей было семнадцать, мне – девять. Но мы были очень близки.

– Звучит так, словно вам повезло, что она была в вашей жизни.

Он кивнул.

– Мои родители часто ездили в Эдинбург. Меня они редко брали с собой.

– Я вам сочувствую, – прошептала Маргарет. Она знала, что это значит – скучать по родителям.

– Этого не нужно. Я никогда не ощущал себя одиноким. У меня была Катриона. – Он глотнул эля. – Она брала меня с собой на рыбалку, она посылала меня со всякими поручениями, она объяснила мне таблицу умножения, когда мои учителя в отчаянии разводили руками. – Ангус резко поднял голову; потом по лицу его пробежала мечтательная улыбка. – Она вплетала эту таблицу в свои песни. Забавно, я запоминал, что шестью семью будет сорок два, только если это пропеть.

В горле у Маргарет застрял комок, потому что она уже поняла – конец у этой истории будет плохой.

– Какой она была внешне? – шепотом спросила она, не будучи вполне уверенной, что ей хочется это знать.

Тоскливая усмешка сорвалась с губ Ангуса.

– Глаза у нее были почти такого же цвета, что и у вас, может, немного посинее, а волосы были самого яркого рыжего цвета, какой вы видели. Она все время сетовала, что на закате они становятся просто розовыми.

Он замолчал, и наконец Маргарет пришлось задать вопрос, который висел в воздухе:

– И что с ней сталось?

– Однажды она не пришла к нам. Она всегда приходила к нам по вторникам. В другие дни я не знал, придет она или нет, но по вторникам она всегда приходила помочь мне с математикой перед тем, как придет учитель. Я решил, что она заболела, поэтому пошел к ней домой, чтобы отнести цветы. – Он поднял глаза со странно печальным выражением. – Наверное, я был отчасти влюблен в нее. Слыханное ли это дело – чтобы девятилетний мальчишка носил цветы своей двоюродной сестре?

– Мне кажется, это очень мило, – осторожно сказала Маргарет.

– Когда я пришел, моя тетка была в панике. Она не позволила мне увидеть ее. Сказала, что я угадал – Катриона больна. Но я обошел дом и залез в окно. Она лежала в постели, свернувшись немыслимо плотным клубком. Я никогда не видел ничего… – Голос его прервался. – Я бросил цветы в окно.

Ангус откашлялся, потом снова глотнул эля. Маргарет заметила, что руки у него дрожат.

– Я позвал ее по имени, – сказан он, – но она не отозвалась. Я снова позвал и протянул руку, чтобы коснуться ее, но она передернулась и отпрянула, а потом глаза ее стали ясными, и она на мгновение превратилась в девочку, которую я так хорошо знал, и сказала: «Стань сильным, Ангус. Стань сильным ради меня». Через два дня она умерла. – Он поднял глаза, они были мрачными. – Наложила на себя руки.

– Ох нет… – услышала Маргарет собственный голос.

– Никто не сказал мне почему, – продолжал Ангус. – Наверное, они считали, что я слишком мал, чтобы узнать правду. Конечно, я знал, что она покончила с собой. Все это знали – церковь отказалась похоронить ее на освященной земле. Только много лет спустя я узнал все.

Маргарет потянулась через стол, взяла его за руку и успокаивающе пожала ее.

Когда Ангус заговорил снова, голос его звучал бодрее, почти как всегда.

– Не знаю, насколько вы осведомлены в шотландской политике, но по нашей стране бродит много английских солдат. Нам говорят, что они здесь для того, чтобы сохранялся мир.

Маргарет ощутила, как внутри нарастает тошнота.

– Неужели кто-то из них… ее?..

Он коротко кивнул:

– Она всего лишь прошла от дома до деревни. Это было ее единственное преступление.

– Как мне жаль, Ангус.

– Она ходила этой дорогой всю жизнь. Только на этот раз кто-то заметил ее, решил, что она лакомый кусочек, и изнасиловал ее.

– Ох, Ангус. Но вы ведь знаете, что это не ваша вина?

Он снова кивнул:

– Мне было девять лет. Что я мог сделать? Я даже не знал всей правды, пока мне не исполнилось семнадцать – столько же, сколько было Катрионе, когда она умерла. Но я пообещал себе, – в его глазах загорелась темная ярость, – я пообещал Всевышнему, что никогда не позволю, чтобы еще какую-то женщину оскорбили таким же способом.

Он криво улыбнулся.

– Я стал участником стольких стычек, что даже не удосужился запомнить, сколько их было. Благодарностей за свое вмешательство я получил не очень много, но думаю, что она, – его глаза устремились вверх, – думаю, что она благодарит меня.

– Ох, Ангус, – сказала Маргарет совершенно искренне, – я уверена, что это так. И тоже вас благодарю. – Она поняла, что все еще держит его за руку, и снова сжала ее. – Я думаю, что толком еще не поблагодарила вас, но я действительно ценю то, что вы сделали для меня сегодня вечером. Если бы вы не пришли на помощь, я… мне даже не хочется думать, в каком состоянии я была бы сейчас.

Он смущенно пожал плечами:

– Ничего особенного. Благодарите Катриону.

Маргарет еще раз сжала его руку.

– Я буду благодарить Катриону за то, что она была вам таким хорошим другом, когда вы были маленьким, но вам я благодарна за то, что вы спасли меня сегодня вечером.

Он поворошил еду, лежащую у него на тарелке, и проворчал:

– Я сделал это с удовольствием.

Она рассмеялась на его не очень-то любезный ответ.

– Вы не привыкли, что вас благодарят? Но хватит об этом, кажется, я тоже должна ответить на ваш вопрос.

Он поднял глаза:

– Прошу прощения?

– Вы предложили мне спросить вас о чем-нибудь. Я должна ответить любезностью на любезность.

Он отмахнулся:

– Вы не обязаны…

– Нет, я настаиваю. Иначе это будет несправедливо с моей стороны.

– Ну ладно. – Он немного подумал. – Вы огорчены, что ваша младшая сестра выходит замуж раньше, чем вы?

Маргарет удивилась:

– Я… Откуда вы знаете, что она выходит замуж?

– Сегодня вечером вы упомянули об этом.

– Да. Я… ну… должна сказать, что я очень люблю сестру.

– Ваша преданность семье ясно видна во всем, что вы делаете, – спокойно проговорил Ангус.