Онлайн книга «Побег из Араманта»
|
– Где твои родители? – обратилась Кесс к товарищу. Мальчик удивился вопросу, а потом обрадовался, что вызвал чей-то интерес. – Мамка умерла, когда я был маленьким. А папки нету. – Он тоже умер? – Не уверен. По-моему, его просто нет. – Как же, у всех есть отец. По крайней мере недолго. – А у меня нету. – Ты бы хотел узнать, что с ним случилось? – Не-а. – Почему? – Не хочу, и все тут. – Погоди, откуда же у тебя семейная оценка? – вмешался Бо. – Да, и как ты умудрился столько лет проучиться в Оранжевой школе с такими… – Девочка запнулась, увидев глаза брата. – С такими тупыми мозгами? – подсказал однокашник, ничуть не обидевшись. – У меня очень умный дядя. Благодаря ему даже такого дурачка, как я, держат в приличном классе. Бомена окатила волна невыразимой печали. – Ты ведь не любишь школу, Мампо? – спросил он, содрогнувшись. – Конечно, – просто ответил мальчик. – Когда ничего не понимаешь и все над тобой смеются – чего уж тут любить? Близнецы переглянулись: оба вспомнили, как заодно с прочими дразнили странноватого грязнулю, и залились краской стыда. – Зато теперь здорово, – просиял Мампо. – У меня появились друзья. Правда же, Кесс? – Правда, – кивнула та. – Мы твои друзья. Брат понимал, что она притворяется, чтобы не обидеть беднягу, – и готов был расцеловать ее за это. Обожаю тебя, сестричка. — А кто твой дядя, Мампо? – Понятия не имею. Мы никогда не виделись. Он очень важный человек с высокими баллами. А я глупый, вот и не гожусь ему в родные. – Постой, это ужасно! – Да нет, он такой добрый. Госпожа Холиш всегда про него, говорит с почтением. Он бы обязательно взял меня в семью, если бы я был смышленым. Но мне хорошо и у госпожи Холиш. – Ах, Мампо, – закручинилась Кестрель. – В какое ужасное, печальное место превратился наш Арамант! – Ты тоже так думаешь? А я думал, я один… Бомен покачал головой. Почему-то чем больше он узнавал товарища, тем сильнее изумлялся. Казалось, в душе этого мальчишки не было ни капли злобы или себялюбия. Как никто другой, Мампо умел наслаждаться минутными радостями, не заботясь о том, что ему неподвластно. Вопреки своим горестям он рос неисправимым жизнелюбом – а может, именно черствость и бессердечие окружающих научили его ценить малейшие знаке доброты? Подкрепив силы, троица заторопилась в путь, ибо солнце клонилось к закату. Мампо, набив живот, заметно повеселел, и ничто не омрачало настроения друзей, спокойно шагающих по руинам некогда Великого Пути на север, в горы. Дорога тянулась прямо, но, к сожалению, вверх по склону, забирая все круче. Уже не просто большие, а гигантские деревья плотнее смыкали свои ряды по обеим ее сторонам. Вечерело. В грозно сгустившихся сумерках близнецам чудились юркие тени, мерещился хищный блеск чьих-то глаз. Дети ускорили шаг, жались друг к дружке, и все им казалось – снует кто-то вокруг, а глазами его никак не ухватишь. Нет уж, как ни спеши – придется, видно, в лесу ночевать. Стали посматривать, где бы получше. Мампо до того утомился, что повалился бы и на камень, лишь бы скорей. – Давайте здесь. Отличное место. – Что в нем такого отличного? – Ну, тогда вон у тех больших корней. – Нет, Мампо. Там нас легко заметить. – Разве нас кто-нибудь ищет? – Не знаю. Может, и никто. Бомен спохватился, прикусил язык, да поздно. Однокашник задергался, начал подпрыгивать и озираться при любом шорохе. Потом не то разглядел что, не то пригрезилось – и вовсе забегал по кругу, пока товарищ не поймал его за плечи. Мампо затих, но продолжал трястись как осиновый лист. – Все в порядке, успокойся. – Там… глаза! Я кого-то видел! – Да, и я тоже. Мы ведь не дадим ему обидеть Кесс? – Не дадим, Бо. Она же моя подружка. И Мампо тронулся дальше. Но теперь, стоило ему заметить подозрительную тень между деревьев, юный храбрец поднимал кулак и громко кричал: – Только выйди, ты у меня получишь! Близнецы потрусили следом, намереваясь пройти до ночи как можно дальше. Усталость, однако, брала свое: дети уже решились лечь где попало, и будь что будет. Только в этот миг далеко впереди между кронами и замаячили колонны. Огромные столбы высились справа и слева от Великого Пути, отмечая вход на длинный каменный мост. На дальней стороне белели такие же. Там опять начиналась земля, но чтобы достичь ее, нужно было преодолеть две с лишним сотни ярдов над пропастью, а мост обратился в развалину. Его высокие увенчанные парапетами стены с головокружительно высокими каменными арками разделял двадцати футовый провал: полотно давно обвалилось. Глядя в жуткую бездну, куда уходили опоры, оставалось лишь удивляться, как они еще стоят без поддержки друг друга. Остановившись под колоннами, друзья устремили взоры в ущелье. Земля обрывалась у них под ногами бесконечным рядом скалистых граней, а далеко-далеко, во мглистом полумраке, мерцали волны широкой реки, что бежала меж двух срединных арок. Противоположный склон избороздили глубокие трещины, поросшие травой и чахлым кустарником. Насколько хватало обзора, по правую и по левую руку от близнецов неровный край пропасти проходил сквозь темный лес, точно рваная рана на теле мира. – Трещина-Посреди-Земли, – промолвила девочка. Если верить карте, над страшной пучиной был единственный путь – и чем дольше дети смотрели, тем меньше он их привлекал. – Мост осыпается, – глухо заметил Бомен. – Ему нас не выдержать. За сотню лютых зим штукатурка облупилась, и ветры давно развеяли ее. Обнаженный камень опор с первого взгляда вызывал к себе недоверие. Впрочем, парапеты казались более Прочными. По крайней мере, эти ровные, узкие козырьки сохранились в целости. Кестрель потрогала их поверхность: на ощупь – вроде надежно. Она измерила глазами длину прямой как стрела дорожки. О ширине говорить не приходилось: каких-то жалких два фута. – У нас получится, – уверенно сказала девочка. Брат промолчал: его тошнило уже при мысли о безумной высоте. – Вы, главное, вниз не смотрите, – посоветовала сестра, прекрасно зная, о чем он думает. – Как будто шагаем по тропинке. Я не могу, Кесс. — Ну что, Мампо? Прогуляемся по карнизу? – Если ты пойдешь, – ответил товарищ, – то и я пойду. Кесс, я не могу… Бомен еще говорил это, когда из леса послышались шаркающие шаги. Душу сковал ледяной страх. Мальчик медленно повернулся, уже зная, что он увидит. Ряды врагов заполнили собой Великий Путь. Неторопливо и осторожно надвигались они, вытянув руки вперед, то и дело прыская в маленькие ладошки, точно дети, затеявшие секретную игру. Только смех звучал по-стариковски, скрипел как несмазанное колесо. |