Онлайн книга «Усыпальница»
— Но ведь можно как-то это выяснить! Рэнд нервничал. — Я не знаю, где моя дочь! Мири тоже встала. — Профессор Баллок, прошу вас, сядьте. Мири была ниже его сантиметров на десять, но она придвинулась вплотную и так пристально посмотрела ему в глаза, что Рэнд опустился в кресло и нахмурился. — Я сделаю все, чтобы вам помочь, — сказала Мири, как отрезала. — Мне понятно ваше беспокойство… — Я должен ее найти. Куда пойти искать ее? — Это последнее, что стоит делать. Вы должны оставаться здесь на случай, если она вернется. — Вы правы, — согласился Рэнд и посмотрел на двери отеля. И вдруг Мири щелкнула пальцами, словно ее осенило. — Вы не искали в номере ее паспорт? — Нет, — удивился Рэнд. — Думаете, она решила уехать из страны? — Нет. Просто в паспорте должна быть фотография. — О черт, конечно! — Идите в номер. Я подожду здесь. Если найдете паспорт, я попрошу администрацию отеля, чтобы фотографию показали всем сотрудникам. Возможно, Трейси где-то на территории гостиницы и кто-нибудь узнает ее по фотографии. Или кто-то видел, как она уходила. — Хорошо. Рэнд пошел к лифту. — И еще, профессор Баллок. — Да? — Можно ваш мобильный? — Зачем? Мири терпеливо улыбнулась. — Обещаю вернуть. Рэнд достал из кармана телефон и протянул ей. — Зачем он вам? — Долго объяснять, а учитывая обстоятельства, время дорого. Вы согласны? — Да, конечно. И Рэнд быстро пошел к лифту. 75
29 год от P. X. Иерусалим, Храмовая гора Ионатан, сын Анны, никогда не отличался добродушием, но после того как в прошлом году умерла его жена Мириам, стал угрюм и нелюдим. Увидев, как шурин приближается ко Двору язычников, Каиафа приготовился к долгому неприятному разговору о том, в каком состоянии находятся загоны и купальни для овец. Но оказалось, Ионатан принес новости. — Тот рабби из Галилеи, которым ты так интересовался, сейчас у Овечьей купальни, — сказал он. Овечью купальню, или Вифезду, где били подземные источники, загораживали портики Храма, но она была совсем близко. Вокруг нее — пять колоннад в том же стиле, в каком при Ироде Великом было изготовлено новое убранство Храма. Там часто можно было видеть больных, слепых, увечных, парализованных. Многие считали, что вода в Овечьей купальне обладает исцеляющей силой. Если чудотворец хотел показать свои способности, лучшего места, чем Вифезда, не найти. Каиафа открыл было рот, но промолчал. В разговоре с Ионатаном приходилось осторожно подбирать слова, особенно после смерти Мириам. Ионатан знает, что Каиафа ждет пришествия Мессии, но относится к этому ожиданию с нескрываемым презрением. — Что он делает? — Ничего, — скривился Ионатан. — Я долго смотрел на него. Он просто стоит там со своими учениками и смотрит на убогих, как пастух на овец. — Он никого не исцелял? — В Шаббат? Нет. И даже виду не подал, что собирается что-то делать. — Так зачем он туда пришел? Ионатан пожал плечами, словно говоря: «Кто знает!» Каиафа кивнул, скрывая нетерпение. Иногда он представлял себе сцену у Овечьей купальни. Когда придет Мессия, он исцелит всех этих несчастных! Исполнит пророчество Иеремии, который сказал: «Я приложу ему пластырь и целебные средства, и уврачую их… и возвращу плен Иуды и плен Израиля, и устрою их, как вначале». Он обратит увечных и слепых в воинов правды! Уничтожит нападающих на нас, изгонит тех, кто отправил нас в изгнание! Если человек из Галилеи и вправду от Бога, конечно, он должен был пойти к Вифезде! — Здесь я дела закончил, — сказал Каиафа. — Думаю, пора мне самому посмотреть на этого человека. Ионатан шел за Каиафой по колоннаде и мраморной лестнице, которые вели к Овечьим воротам. Они не сделали и десяти шагов, как увидели толпу, главным образом из фарисеев, которые оживленно разговаривали и размахивали руками. Неудивительно — фарисеи по-другому не умеют. Но что-то в их словах — а они доносились до ушей первосвященника — заставило Каиафу остановиться. Он прислушался. — Сейчас Шаббат! — Ты нарушаешь Закон Моисеев! Каиафа подошел ближе, чтобы понять, в чем дело. Люди стояли кругом, а в центре — невысокий человек с худыми и бледными ногами. Правой рукой он придерживал зажатую под мышкой свернутую постель. Человек был явно сбит с толку, он с недоумением смотрел на окружающих. — Исцеливший меня сказал: «Встань, возьми постель свою и ходи». [48] — Кто? — потребовали ответа сразу несколько человек. — Кто тебе это сказал? — Я не спросил, как его зовут. — Никто не может так сказать, — сказал кто-то. Каиафа подошел к исцеленному и почувствовал дрожь. — Ты знаешь, кто я такой? — Ты Кохен ха-Гадоль, — с благоговением ответил тот, глядя на богатые одежды первосвященника. — Именно так. Каиафа был на полголовы выше и смотрел на него с состраданием и благоволением. — Человек, исцеливший тебя, исцелял ли и других? — спросил Каиафа ласково, как отец сына. — Не знаю. — Если ты снова увидишь его, узнаешь ли? — О да, я никогда его не забуду. — Хорошо. Если еще раз увидишь его, приди ко мне или к этому человеку, — добавил он, показывая на Ионатана, стоявшего у него за левым плечом, — и скажи нам о нем. Исцелившийся кивнул головой, вглядываясь в лица вокруг, и снова посмотрел на Каиафу. — Да. — Ты же не шел через двор Храма, чтобы попасть на другую сторону? Ты ведь знаешь, что это непочтительно? — Храм Хашема — не место для прогулок! — возмущенно крикнул кто-то из фарисеев. — О нет, ваше превосходительство! — взмолился излечившийся калека, не обращая внимания на возглас фарисея. — Я иду в Храм, дабы поблагодарить Хашема, будь Он благословен! |