Книга Страхи мудреца. Книга 2, страница 151 – Патрик Ротфусс

Я сумел поднять сундук, не надорвавшись, но будь я поэтом, если он весил меньше пяти пудов.

Мелуан подалась вперед, склонившись над сундуком.

— Леранд рассказал мне о том, какую роль вы сыграли, соединив наши судьбы. Примите мою благодарность. Я считаю, что я перед вами в долгу.

Ее темно-карие глаза смотрели чрезвычайно серьезно.

— Однако я полагаю, что долг мой во многом уплачен тем, что я собираюсь вам показать. Я могу на пальцах пересчитать людей, которые это видели. И, невзирая на то, что я перед вами в долгу, мне бы и в голову не пришло вам это показывать, не поклянись мне мой супруг, что я могу рассчитывать на ваше молчание.

Она многозначительно взглянула на меня.

— Клянусь своей рукой, я никому не скажу о том, что видел, — заверил я ее, стараясь не выказывать своего энтузиазма.

Мелуан кивнула. И, вместо того чтобы достать ключ, как я думал, она надавила обеими руками на боковые стенки сундука, слегка сдвинув две дощечки. Что-то щелкнуло, и крышка слегка приподнялась.

«Ларчик без замка», — подумал я про себя.

Под крышкой обнаружился второй сундучок, поменьше и более плоский. Он был размером с хлебницу, и в плоской латунной пластине замка была замочная скважина, имевшая форму не замочной скважины, а круга. Мелуан что-то сняла с цепочки, висящей у нее на шее.

— Можно посмотреть? — спросил я.

Мелуан, похоже, удивилась.

— Прошу прощения?

— Этот ключ. Можно посмотреть на секундочку?

— Милость Господня! — вскричал Алверон. — Мы же еще не дошли до самого интересного! Я предлагаю вам тайну века, а вы уставились на обертку!

Мелуан протянула мне ключ, и я осмотрел его, быстро, но пристально.

— Я люблю раскрывать тайны слой за слоем, — объяснил я.

— Как луковицу? — фыркнул он.

— Как цветок! — возразил я и протянул ключ обратно Мелуан. — Благодарю вас.

Мелуан вставила ключ в замок и отперла внутренний ларчик, снова надела цепочку на шею, спрятала ее под одежду, оправила одежду и прическу, вернув себе безукоризненный внешний вид. Мне показалось, что на это ушло не меньше часа.

Наконец она протянула руку и что-то вынула из ларчика обеими руками. Держа это за поднятой крышкой, так чтобы мне было не видно, она посмотрела на меня и глубоко вздохнула.

— Это было… — начала она.

— Просто покажите ему, дорогая, — мягко перебил Алверон. — Мне любопытно знать, что он сам об этом подумает.

Он хмыкнул.

— К тому же боюсь, если мы заставим юношу ждать еще дольше, с ним сделается припадок.

Мелуан благоговейно вручила мне кусок темного дерева размером с толстую книгу. Я принял его обеими руками.

Ларец был неестественно тяжел для своих размеров, дерево на ощупь оказалось гладким, как полированный камень. Проведя по нему руками, я обнаружил, что стенки покрыты резьбой. Не настолько выпуклой, чтобы ее было видно глазом: мои пальцы еле чувствовали узор из неровностей. Погладив верх ларца, я обнаружил на нем такой же узор.

— Вы были правы, — тихо сказала Мелуан. — Он как ребенок со среднезимним подарком.

— А, вы еще не видели самого интересного, — ответил Алверон. — Погодите, пока он возьмется за дело. У юноши разум как кувалда.

— Как же он открывается? — спросил я. Я повернул ларец в руках и почувствовал, как внутри что-то сдвинулось. На ларце не было заметно ни петель, ни крышки, ни даже щели в том месте, где должна была открываться крышка. Он выглядел совершенно как сплошной кусок темного тяжелого дерева. Но я знал, что это должен быть ларец. Я это чувствовал! Он требовал, чтобы его открыли.

— Это нам неизвестно, — сказала Мелуан. Она хотела добавить что-то еще, но муж мягко остановил ее.

— А что внутри? — я снова наклонил ларец и почувствовал, как сместилось его содержимое.

— Это нам неизвестно, — повторила она.

Материал ларца был интересен сам по себе. Дерево, достаточно черное, чтобы быть роу, но при этом оно отливало темно-красным. Кроме того, эта древесина, похоже, была душистой. Она слабо пахла… непонятно чем. Знакомый запах, но я его никак не мог узнать. Я наклонился вплотную к ларцу и втянул в себя этот запах. Что-то вроде лимона… Безумно знакомый аромат.

— А что это за дерево?

Их молчание было достаточно красноречиво.

Я поднял голову и встретился с ними взглядом.

— Я смотрю, тут у вас и опереться практически не на что, а?

Я улыбнулся, чтобы смягчить свои слова, а то вдруг оскорбятся.

Алверон подался вперед.

— Согласитесь, — сказал он с плохо скрываемым возбуждением, — это замечательный вопрос! Вы уже прежде продемонстрировали мне свою смекалку.

Его глаза сверкнули серым.

— И что она вам подсказывает на этот раз?

— Это фамильное достояние, — небрежно сказал я. — Очень древнее…

— И насколько оно древнее, как вам кажется? — жадно перебил Алверон.

— Около трех тысяч лет, — сказал я. — Плюс-минус…

Мелуан застыла в изумлении.

— Я так понимаю, мои догадки близки к вашим?

Она безмолвно кивнула.

— Резьба, несомненно, стерлась за долгие годы использования…

— Резьба? — переспросил Алверон, подавшись вперед.

— Еле заметная, — сказал я, закрыв глаза. — Но я чувствую ее на ощупь.

— Я ничего подобного не почувствовал.

— Я тоже, — сказала Мелуан. Ее это, похоже, несколько задело.

— У меня чрезвычайно чувствительные руки, — честно сказал я. — Это необходимо для моей работы.

— Для магии? — спросила она. В ее голосе слышался старательно скрываемый оттенок детского благоговения.

— И для музыки тоже, — сказал я. — Вы позволите?

Она кивнула. Я взял ее руку в свою и приложил ее к крышке ларца.

— Вот. Чувствуете?

Она сосредоточенно нахмурила лоб.

— Может быть, чуть-чуть…

Она отвела руку.

— Вы уверены, что это резьба?

— Она слишком правильная, чтобы появиться случайно. Как такое может быть, что вы не заметили этого прежде? Неужели в ваших семейных летописях об этом ничего не говорится?

Мелуан была ошеломлена.

— Никому бы и в голову не пришло записывать что-то связанное с Ларцом Лоэкласов! Разве я не говорила, что это тайна из тайн?

— Покажите-ка, — сказал Алверон. Я положил его пальцы на рисунок. Он нахмурился.

— Ничего не чувствую. Должно быть, пальцы у меня слишком старые… Может, это надпись?