Книга Талисман, страница 77 – Стивен Кинг, Питер Страуб

— Джек, — тихо позвал Волк.

— Что?

— У меня очень болит голова.

— Вас беспокоит ваша голова, мистер Волк? — преподобный Солнечный Гарднер обнял Волка за плечи. Волк стряхнул руку, поморщившись.

«Он тоже учуял одеколон», — понял Джек. Для Волка этот запах был подобен аммиаку для человека.

— Ничего, сынок, — Гарднер никак не отреагировал на выходку Волка. — Мистер Баст или мистер Певец, наши служащие — мы их увидим внутри. Фрэнк, мне кажется, я просил ввести гостей в Дом…

Офицер Уильямс взял под козырек и пошел впереди мальчиков по коридору. На мгновение задержавшись, Джек взглянул в глаза Гарднера — и узнал этот взгляд.

Гарднер был Двойником Осмонда.

— Прошу вас, друзья мои, — бросил Гарднер, открывая перед ними дверь.

— Кстати, мистер Паркер, — сказал Гарднер, когда они проходили мимо него, — мы не могли встречаться с вами раньше? Почему-то ваше лицо мне чрезвычайно знакомо.

— Не знаю, — буркнул Джек, внимательно глядя себе под ноги.

Пол был покрыт дорожкой, а у стены лежал зеленый ковер. На нем стояли два стола. Сидящий за одним из них подросток взглянул на вошедших и вновь уставился в экран телевизора. Находившийся за другим столом паренек недоброжелательно смерил Джека взглядом. Он был худой и темноволосый; лицо его выглядело умным, но злым. На кармане белого с воротником «под горло» свитера была табличка «ПЕВЕЦ».

Гарднер колебался.

— Мне все же кажется, что мы встречались раньше… Я уверен в этом; я никогда не забываю лицо мальчика, если видел его когда-то. Тебя это беспокоит, Джек?

— Я никогда не видел вас раньше, — твердо сказал Джек.

— Ну, позже я, наверняка, вспомню, — уверил Джека Солнечный Гарднер. — Гек, иди сюда и помоги нашим гостям.

Массивный юноша протянул Джеку белый свитер и табличку, потом обыскал его карманы. Это, конечно, был Баст. На его круглом лице моргали неправдоподобно маленькие поросячьи глазки.

— Зарегистрируй их и выдай одежду, — вяло добавил Гарднер. Он загадочно улыбнулся Джеку.

— Джек Паркер, — раздельно произнес он. — Интересно, кто же ты на самом деле, Джек Паркер…

Баст вытряхнул все из карманов и кивнул.

Солнечный Гарднер направился через комнату к абсолютно безучастному Фрэнки Уильямсу, на ходу доставая из кармана кошелек. Джек увидел, что он начал отсчитывать деньги.

— Не отвлекайся, придурок, — сказал мальчик за столом, и Джек повернулся к нему. Мальчик поигрывал карандашом, злым колючим взглядом ощупывая Джека. — Твой дружок умеет писать?

— Не думаю, — ответил Джек.

— Тогда распишись за него, — Певец показал ему два корешка бумаги. — Внизу, там, где крестик. — Он откинулся на стуле, грызя кончик карандаша.

Джек решил, что он, очевидно, копирует преподобного Солнечного Гарднера.

«ДЖЕК ПАРКЕР», — написал Джек и почувствовал, как в груди его поднимается тяжелая волна. — «ФИЛИПП ДЖЕК ВОЛК». Он вздохнул.

— Сейчас вы находитесь под опекой штата Индиана, и пробудете здесь тридцать дней, если сами не решите задержаться подольше. — Певец пододвинул к себе бумаги. — Вы будете…

— Решим? — переспросил Джек. — Что ты имеешь в виду?

Щеки Певца порозовели; он, казалось, улыбался.

— Я думаю, тебе неизвестно, что шестьдесят процентов наших воспитанников пребывают здесь добровольно. Возможно, вы также решите остаться здесь.

Джек постарался не выдать своих чувств.

Губы певца дрогнули.

— Это отличное место, и если я услышу, что вы ругаете его, то очень удивляюсь, потому что лучше этого места нет на свете. Скажу тебе еще кое-что; у вас нет выбора. Вас прислали в Солнечный Дом. Понял?

Джек кивнул.

— А он? Он понял?

Джек посмотрел на Волка, все еще вдыхающего воздух через рот.

— Думаю, что да.

— Отлично. Вы двое будете угольщиками. День здесь начинается в пять часов утра, когда мы молимся. До семи — работа в поле, потом завтрак в столовой. Опять работаем в поле до обеда. Затем — ленч и чтение Библии. Здесь все помешаны на этом, поэтому подумайте сразу, что именно вы будете читать. Никаких извращений из «Песни Песен», если не хотите, чтобы вас наказали. После ленча — опять работа.

Он пристально взглянул на Джека.

— Эй, не думай, что твой труд не нужен Солнечному Дому. Часть платы за работу — пойдет в счет предоставленной тебе одежды, еды, электричества и всего остального. На тебя будет затрачено пятьдесят центов в час. То есть ты стоишь пять долларов в день — около тридцати долларов в неделю. Воскресенье мы проводим в церкви, за исключением часа, который называется «Евангельским Часом».

Он вновь покраснел, и Джек кивнул, давая понять, что все ясно.

— Если ты откажешься от работы или будешь много болтать, тебя отправят в карцер. У нас есть тридцать дней, что бы вычистить вам, болванам, мозги и показать, какую никчемную жизнь вы влачили до сих пор. И начнем мы немедленно.

Певец встал, его лицо цветом напоминало упавший на землю осенний лист. Он постучал костяшками пальцев по столу.

— Освободи свои карманы. Сейчас же!

— Отныне и навеки, — прошептал Волк, как бы заучивая эту мысль.

— ВЫВОРАЧИВАЙ КАРМАНЫ! — заорал Певец. — Я ХОЧУ ВИДЕТЬ, ЧТО В НИХ!..

Позади Волка возник Баст. Преподобный Гарднер, проводив взглядом копа, также смотрел в их сторону.

— Личные вещи напоминают нашим воспитанникам о прошлом, как мы заметили, — сообщил он. — Это мешает; поэтому мы считаем очень полезным избавить вас от лишних воспоминаний.

— ВЫВЕРНИ КАРМАНЫ! — орал Певец; его перекосило от злости.

Джек вынул из карманов содержимое. Красный носовой платок жены Алберта Паламаунтина, который она подарила ему, когда он разбил себе нос; две коробки спичек; несколько долларов, точнее, шесть долларов и сорок два цента; ключ от номера 407 в гостинице «Альгамбра».

— Думаю, что вам нужен и мой рюкзак, — сказал он.

— Конечно, глупец, — рассмеялся Певец, — конечно, нам нужен твой рюкзак, но сперва мы отыщем то, что ты пытаешься спрятать.