Онлайн книга «Прекрасная обманщица»
Меж тем Бэрк убрал руку с ее груди и своевольным, хозяйским движением стал поглаживать ягодицы. – А так? Так тебе нравится? Кэтрин могла лишь пробормотать в ответ что-то бессвязное. Если раньше у нее и были какие-то сомнения на его счет, то теперь они полностью улетучились: упругий сладострастный бугорок, упиравшийся ей в живот, не оставил для них места. Она понимала, что все это не может продолжаться до бесконечности, но оказалась совершенно не готовой, когда Бэрк внезапно разжал руки и отступил назад, оставив ее стоять в напряжении, выгнувшуюся вперед, влекомую к нему, как магнитом. – Прикройся, Кэт. Ты выглядишь в точности как дешевая потаскуха. Хотя, конечно, так оно и есть, но не стоит выставлять себя напоказ. Она не сразу поверила своим ушам. В темноте ей не было видно лица Бэрка, но его голос был холоден, как смерть. Словно ледяная волна прибоя обрушилась на нее с огромной высоты и с размаху швырнула о землю. Медленно подняв руки к груди, Кэтрин проговорила задыхающимся шепотом: – Ах ты сукин сын. Ты грязный ублюдок, Джеймс Бэрк. Я тебя ненавижу. Она отвернулась и попыталась застегнуть платье. На это ушло много времени, так как пальцы отказывались ей повиноваться. Ноги у нее дрожали, дыхание вырывалось из груди болезненными всхлипами. Пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться от слез. Покончив с застежками на платье, Кэтрин взглянула на небо. Яркие звезды, равнодушно смотревшие вниз, почему-то немного успокоили ее. Стало ясно, что никто из окружающих, по всей вероятности, ничего не заметил: пламя костра невольно притягивало все взоры, делая невидимым то, что происходило в темноте. Но для нее это уже не имело значения. Вновь обернувшись, Кэтрин заметила, что Бэрк так и не сдвинулся с места. Она пригладила волосы и расправила складки на платье. – Ну, а чего вы, собственно, ожидали, майор? Я вам целую неделю твердила, кто я такая. Не понимаю, почему вы раньше не могли в это поверить. – Я и сам не понимаю почему, – сквозь зубы зло согласился он. Они простояли так еще с минуту, не говоря ни слова. Наконец Кэтрин опять нарушила молчание. – Разве нам не пора идти? Вы, конечно, завтра захотите с утра пораньше отправиться в Ланкастер, верно? Бэрк запнулся лишь на долю секунды. – Да, конечно. Он крепко схватил ее за руку выше локтя, словно констебль уличную воровку, и повел сквозь редеющую толпу. Убывающая луна светила тускло, и Кэтрин почти не различала дороги. В какой-то момент она споткнулась и упала бы, если бы Бэрк не подхватил ее за талию и не поддержал. Несмотря на все случившееся, ей захотелось, чтобы он опять ее обнял; в душе поднялась волна бессильного негодования против собственной предательской плоти. Как только она обрела равновесие, Бэрк немедленно отстранился, как будто не желая прикасаться к ней. Этот брезгливый жест вызвал у Кэтрин новый всплеск отчаяния, но она побоялась заглянуть поглубже к себе в душу и попытаться понять, что, помимо оскорбленной гордости, могло послужить тому причиной. Они дошли до конца короткой аллеи, ведущей к коттеджу фермера, у которого они оставили лошадей. Кэтрин осталась ждать снаружи, пока Бэрк договаривался с хозяином по поводу ночлега. Ей стало нестерпимо холодно, хотя воздух все еще оставался довольно теплым. Вскоре Бэрк вернулся, неся фонарь и охапку одеял. Кэтрин вступила в маленький уютный кружок света, отбрасываемого фонарем, и они вместе направились по утоптанному земляному двору к амбару. Бэрк наскоро осмотрел лошадей и, убедившись, что они накормлены и вычищены, расстелил одеяла на охапке чистой соломы. Он начал снимать с себя одежду, словно Кэтрин была пустым местом. – Раздевайся, – приказал он кратко, увидев, что она не двигается. Девушка отрицательно покачала головой: – Мне холодно. – Как знаешь. Ощутив внезапно навалившуюся страшную усталость, Кэтрин села на одно из одеял и сняла башмаки. Бэрк задул фонарь, и стало совершенно темно. Ей было слышно, как он возится в темноте, потом он вытянулся на одеяле рядом с нею. Она лежала тихо, прислушиваясь к его дыханию. После долгого молчания она прошептала в темноту: – Спокойной ночи, Бэрк. Ответа не последовало. Должно быть, он не расслышал. * * * – Просыпайся. Пора ехать. Кэтрин с трудом разлепила глаза. Бэрк стоял над нею, нахмурившись, спрятав руки в карманы и подталкивая ее носком сапога. Ей показалось, что он стоит так уже некоторое время. Она села. – Который час? – Пора ехать. – Разве уже рассвело? Сквозь щели лишенного окон амбара почти не видно было света. Если час очень ранний, значит, Юэн не появится до их отъезда. Ей стало страшно. Бэрк прошел к лошадям и начал седлать своего жеребца. – Который час? – повторила Кэтрин, стараясь, чтобы вопрос прозвучал спокойно. – Тебе-то что за дело? Поднимайся. За домом есть уборная. Не говоря ни слова, она надела башмаки и вышла во двор. Небо все еще было совершенно темным, только на востоке едва-едва начинало светлеть. Сердце у нее тревожно сжалось. Она воспользовалась уборной и вернулась к амбару. Бэрк уже закончил седлать обеих лошадей и выводил их наружу. – Готова? – Погоди. Кэтрин вернулась в амбар, сделав вид, будто что-то там забыла. Ломая руки, она лихорадочно огляделась по сторонам, ища что-нибудь, что могло бы задержать их отъезд, но ничего не обнаружила. Болезненно вздрогнув, она вспомнила, как Юэн со своей подлой ухмылочкой посоветовал ей прибегнуть к испытанному средству на случай, если он задержится. – Ну давай Кэт, – в голосе Бэрка слышалось нетерпение. Он стоял в дверях, положив руки на бедра. – Я… мне показалось, что я оставила здесь шаль. – Шаль? Она в моей седельной сумке. – Ах вот как. Она не сдвинулась с места. – Бэрк, а мы не могли бы позавтракать перед отъездом? – Позавтракаем по дороге. Пошли. – Он повернулся вполоборота, но остановился, увидев, что она не последовала за ним. – Ну, ты идешь? – Почему ты так спешишь от меня избавиться? – выпалила она на одном дыхании. Бэрк медленно повернулся к ней лицом, оперся рукой о косяк двери и пристально оглядел ее с головы до ног сквозь прищуренные веки. – Что? – Мы сегодня расстанемся навсегда, – торопливо пояснила Кэтрин. Слова срывались с губ сами собой, без подготовки. – Я знаю. – Тебе все равно? Он не ответил. Она жарко покраснела, но не отвела глаз. |