Онлайн книга «Сердце негодяя»
Ну и ну. Какой неожиданный поворот. Джесс и шериф обменялись взглядами. — Похоже, ты взял меня на мушку, Мерл, — сокрушенно заметил Джесс и с большой неохотой, явно рассчитанной на публику, выбросил револьверы. — Теперь ты. Брось оружие, Ливер. Я не шучу. — Сделай, как он говорит, Томми! — истерически выкрикнула с обочины Глендолин. Но шериф взвел курок и нацелил револьвер прямо на Уайли. — Вряд ли вам удастся, забрать мой значок, Мерл. Я так не думаю. Серебряный ствол револьвера и серебряный значок на груди шерифа нестерпимо сверкали в лучах солнца. — И я не верю, что вы в меня выстрелите. Вы привыкли платить другим за эту грязную работу. Но сейчас вы остались один, Мерл. Только вы и я. — Я убью тебя! — Нет, не убьете. Томми медленно сделал шаг по направлению к Уайли. Потом еще и еще один. — Томми! — вновь завопила Глендолин. — О, Томми, не надо! Воспользовавшись замешательством, она выскользнула из рук Леви и побежала к Уайли, размахивая в воздухе худыми белыми ручками и крича: — Нет, нет, не смей! Какого черта? Не успел Джесс шагнуть, как Уайли схватил ее и выставил впереди себя, как щит, укрывшись за ее спиной. Она пронзительно завизжала, когда он прижал дуло револьвера Голта к ее щеке. — Брось оружие, — вновь приказал Уайли дрожащим от волнения и страха голосом. — Брось, или — видит Бог! — я ее пристрелю. Кэйди испуганно выругалась и попыталась вмешаться, но Джесс поймал ее. — Не надо, — проговорил он тихо, но властно. — Стой смирно. Она побрыкалась несколько секунд, но потом смирилась и позволила ему себя обнять. Крупная дрожь неудержимо сотрясала ее тело, он всем сердцем хотел ее успокоить, но сделать это, не раскрывая игры, было невозможно. — Брось! Глаза Уайли светились безумным блеском, он и впрямь походил на помешанного. Томми выругался и бросил револьвер, но продолжал идти вперед, не останавливаясь. — Никого вы не убьете. Сдавайтесь, Мерл. — Не подходи ко мне! Уайли пятился, дергаясь и волоча за собой Глен. С посеревшим от ужаса лицом и округлившимися глазами, она уже не оказывала сопротивления. Он тащил ее, как сноп, а она покорно волочилась за ним. — Я убью ее, — повторил Уайли. — Думаешь, не убью? Тогда я убью тебя. Шериф продолжал подступать к нему с голыми руками. — Сдайте оружие. Вам конец. Джессу пришлось пережить щекотливый момент, когда Уайли взвел курок и еще сильнее вдавил дуло в щеку Глен. Том сказал чистую правду: Уайли был трусом и платил другим за грязную работу, но если паника заставит его нажать на курок… представление безусловно окончится полным провалом. Ура! Он не нажал на курок. А Томми надвигался неумолимо и бесстрашно (великолепное зрелище, которого никто из жителей Парадиза не надеялся увидеть в этой жизни!), пока не подошел вплотную к Глен. Уайли оцепенел, превратился в статую, даже говорить больше не мог. В конце концов шериф выдернул револьвер из его онемевших пальцев. Джесс чуть не осел на землю от облегчения, когда Томми засунул оружие глубоко в карман своих безупречно отглаженных брюк. Если им повезет, никто и не вспомнит в суматохе о револьвере Голта, никто его не увидит по крайней мере до тех пор, пока его не зарядят настоящими пулями. Кэйди тихо вскрикнула и бросилась ему на шею. Глен, похоже, хотела проделать то же самое с Томми, но у шерифа еще оставалось неоконченное дело. — Вы находитесь под арестом, — напомнил он Уайли и вытащил заткнутые за пояс наручники. — Теперь я добавлю к прочим обвинениям сопротивление представителю закона. Попытку к бегству. Глен, он сделал тебе больно? — Что? Она рассеянно потерла кулачком оставшийся на щеке красный рубец. — Конечно, сделал! — Значит, включим и разбойное нападение. — Да как ты… — А также захват заложников. — Ты, маленький засранец… Да я тебя… — Нецензурная брань. Продолжайте в том же духе, Мерл. Еще одно слово, и я добавлю угрозу насилием. Мерл почел за лучшее заткнуться… * * * — Я пьяна? — спросила Кэйди, пока Леви наполнял для нее шесть пивных кружек. — Вроде бы нет, если только не прикладывалась у меня за спиной. — Я чувствую себя пьяной. Может, винные пары мне в голову ударили? Леви усмехнулся, а Кэйди, запрокинув голову, расхохоталась. Пьяна она или нет, но все вокруг казалось ей каким-то невероятным. Все жители Парадиза вдруг стали ее лучшими друзьями. Если бы не Леви, она угощала бы всех бесплатно. — Выпивка за счет заведения, — сообщила она ему, когда чуть ли не весь город завалился к ней в «Приют бродяги», чтобы отпраздновать победу. — Вы с ума сошли, — возразил Леви. — Этак вы все до последней нитки спустите. Он был прав, и о чем она только думала? — Ну ладно, за полцены, — уступила Кэйди. Леви и на это не хотел соглашаться, но она настояла на своем: в такой день нельзя скупиться, надо быть благодарной. — Всем, кроме женщин, — уточнила Кэйди. — Женщины пьют бесплатно. Над этим Леви посмеялся: в «Приюте бродяги» отродясь не бывало клиентов женского пола. Кэйди мельком увидела в зеркале над баром свое счастливое раскрасневшееся лицо. В своем лучшем платье серовато-розового цвета с бледно-зеленой вышивкой по низкому вырезу она показалась сама себе на редкость симпатичной. Она была счастлива, хотя ей и пришлось пережить настоящий шок. Доставая из ящика новые чулки, она обнаружила, что ее заначка пропала. Две тысячи долларов — просто катастрофа. Но Кэйди пребывала в таком восторженном состоянии духа, что рассказала об этом только Леви. Даже шерифу — ни словечка! В голову приходило одно объяснение: Уоррен Тэрли и Клайд Гейтс ограбили ее перед тем, как смыться из города. Но эта версия ей самой представлялась неправдоподобной. Откуда они так точно знали, где искать? Еще одна возможность смутно промелькнула у нее в уме, но только один раз. Она ее сразу же отмела с негодованием как совершенно нелепую и недостойную. Об этом даже думать было невыносимо. Просто немыслимо. Пол в «Приюте бродяги» ходил ходуном. Чико наяривал «Тыкву в сахаре» со всей возможной скоростью, на какую были способны его пальцы, а Флойд и Оскары пытались под этот динамит плясать. Кэйди смеялась вместе со всеми, глядя, как забавляются старые дураки. — Я даже представить себе не могла, что он отбрасывает такую длинную тень, — призналась она, когда Леви поставил на поднос последнюю полную кружку. |