Онлайн книга «Небеса ликуют»
…В Вильно я ее и нашел — после того, как побывал в Гомеле. В тот раз мне было не до фамильных грамот, но моя племянница оказалась настойчива. Даже согласилась приехать в опаленный войной Киев. — Там отцово завещание, все наши привилеи, владельческие записи… — Уже, — улыбнулся я. — Прочитано. Недоверчивый взгляд был мне ответом. Я вздохнул. — Документ первый. Пятое января, A.D. 1520. «Кнежу Васылю Горностаю на держание замку и волости Могилевское до его живота и описание всих повинностей на господаря и ему, яко державцу, приходящих». Документ второй. Седьмое мая A.D. 1583. «Подтвержене кнежу Остафью Горностаю некоторых земель в Ковенскому и Кричевскому повете…» После седьмого документа — «на держание» все тех же Ейшишек — я понял, что самое время остановиться. Негоже кнежне ясной с открытым ртом сидеть. — Я не юрист, кнежна Анна. Там все основано на литовском праве, а в коллегиуме я учил римское, причем и его забыл… — Дядя! — вздохнула она. — О чем ты? Или мне юриста нужен? Неужто ты не понял: то все — твое! Ты — кнеж Горностай! Я вновь поглядел на наглеца Амура. Пыльный золоченый язычок еле заметно подрагивал. — Я уже написала Его Королевской Милости, написала в сенат. Дядя Густав обещал помочь, и тетка Ирена тоже обещала… У меня оказался целый легион родичей. Как я успел понять, все они уже успели перессориться, пока пустовало княжье кресло. — Ты — глава рода! Сейчас такое время, сам видишь… Дядя, я же говорила, не трогай кувшин, тебе нальют!.. Сзади послышалось хмыканье. Урожденный шляхтич, стоявший за моим креслом, не выдержал. — Ты что, хочешь вернуться к своим езовитам? Думаешь, Черный Папеж не знал о том, что с тобой хотели сделать? Мой покойный брат так и умер схизматиком. Анна-Станислава росла католичкой, но иезуитов не любила — как и все в Республике. Еще полгода назад я бы, наверное, обиделся. — Да и не ты был им нужен, дядя! Ты что, езовитов не знаешь? Им нужны были наши земли, наши замки, наши посполитые… Может, и так. А может, просто все удачно совпало. Я — на небо, немыслимое богатство Горностаев — Обществу. Аллилуйя! — И вообще, сейчас мы закончим обедать и пойдем в твои покои. Надо решить одно важное дело. Имей в виду, его можешь решить только ты!.. Я содрогнулся. Покои действительно оказались покоями. Шелк на стенах, яркий ворс персидских ковров — под ногами. С темных парсун мрачно поглядывали щекастые и усатые предки. Здесь тоже было кресло, даже не кресло — трон. Золоченая спинка, резные подлокотники. Я присел прямо на ковер. — Дядя! Я поглядел на ближайшую парсуну. Усач со сверкающей орденской цепью на шее сделал вид, что меня не замечает. — Ну, раз ты так… Она присела рядом, вздохнула. — Надо привыкать, дядя Адам! Я сама до двенадцати лет босиком по Горностайополю бегала. Теперь и тебе придется… — …Изучать арабский, — кивнул я. — И еще — птиц. Говорят, они клюют клещей. В последнем, впрочем, я не был уверен. Но должен же кто-то этих клещей жрать! …Черная Книга надежно спрятана в Вильно. Там же — страничка, переданная мне киром Афанасием. Это — для начала. Потом — арамейский, чтобы перечитать «Зогар». И, конечно, надо найти Полегини. Теперь я знаю, как с ним разговаривать!.. И еще — звезды. Может, покойный Алессо Порчелли был все-таки прав ? Аль-Барзах — Промежуточный Мир, обитель ангелов, ключ к Грядущему… — А батюшка персидский учил, — вздохнула Анна-Станислава. — Говорят, все мы, Горностаи, немного странные. Батюшка в последние годы ни разу из дому не выходил. А ведь не хворал! Зато мне довелось попутешествовать за двоих! Или даже за весь род сразу. — Ты знаешь, дядя, что ты, как глава рода, возглавляешь семейный суд? По привилею круля Жигимонта Старого ты верховный судья во всех наших землях. …Сын ягуара наряжается судьей. Действо об Илочечонке, явление пятнадцатое — И кому надо отрубить голову? Ап! Язычок прикушен, но, кажется, поздно. В ее глазах — ужас. — Дядя! Не надо! Пожалей ее, пожалуйста! На миг мне стало плохо. Ничего себе, пошутил! — Это и есть твое «важное дело»? — Да… Анна-Станислава кивнула, задумалась. — Это… Это непростое дело. Я перечитала привилей. Там сказано, что тебе… то есть главе рода подсудны не только посполитые, но и мещане, если преступление совершено не в пределах города, где действует Магдебургское право. — Погоди! — взмолился я, но кнежна мотнула головой. — Слушай! Шляхтичи, само собой, судятся своим судом на сеймиках. Но каждый шляхтич имеет право также обратиться к твоему суду, и ты не можешь ему отказать. Особенно это касается родичей. В этом случае твой суд выше сеймового… …У гуарани тоже было что-то подобное. Приговор можно было обжаловать у великого духа Тупи. Те, кому грозило путешествие в пасть каймана, так и поступали. — И кого надо судить? — вздохнул я, чувствуя, как клыкастая маска Тупи начинает прирастать к лицу. — Одну… Одну нашу родственницу. Она не выполнила волю отца и бежала из дому. Ты, наверно, знаешь, что до совершеннолетия отцовская власть над дочерью нерушима… — …Не знаю! — отпарировал я. — Теперь знаешь! Так вот, ей было некуда бежать, и я разрешила ей укрыться в Ейшишках. Ее отец требует выдачи, он человек влиятельный. Теперь все зависит от тебя. Опять Ейшишки! Наверное, там — сплошные сосны. И шишки, шишки, шишки… — И в чем виновна эта панна? Отказалась выйти замуж? — Ты почти угадал. Отказалась. — Анна-Станислава с интересом покосилась на меня. — Но не замуж. В монастырь. Что?! Повеяло чем-то очень знакомым. — Бедной Ядвиге не повезло. Два года назад ее увели в плен татары… Не может быть!!! — Она бежала, какие-то иноземцы ей помогли, один испанец привез ее в Гомель… …Смеяться? Плакать? Маленькая королева не захотела надевать черный клобук. Эх, шевалье, угораздило тебя умереть именно сейчас!.. — Ты не слушаешь, дядя! Так вот, ее отец, каштелян гомельский, требует, чтобы Ядвигу отослали назад. Он — суровый человек… Суровый? Насколько я помню пана каштеляна, это еще мягко сказано. Даже не поднял дочь, когда она упала перед ним на колени. |