Онлайн книга «Единственная ночь»
— Да, так многие считали, — тихо подтвердила Ханна. — Знаю, черт возьми! — рявкнул Митчелл. — Но Рейф не имел никакого отношения к смерти несчастной девушки. Да, у Мэдисонов случались трудности с противоположным полом, но ни один из них даже в гневе не поднял руку на женщину. Никто в нашей семье не бил и не оскорблял женщин, клянусь Богом! И ни один Мэдисон не стал бы соблазнять невинную девушку, только бы выйти сухим из воды. В солярии воцарилось молчание. — Знаю, — наконец выговорила Ханна. Рейф наконец вспомнил о необходимости дышать. — Я не говорю, что Рейф не ссорился с Кэтлин Садлер, — продолжал Митчелл. — Ведь он Мэдисон, вспыльчивость у него в крови. Но если бы он был в ту ночь с Кэтлин и видел бы, как произошла трагическая случайность, он бросился бы за помощью, а потом честно рассказал в полиции, как было дело. — И это я знаю, — повторила Ханна ровным голосом. — Мы, Харты, знали, что у Мэдисонов есть недостатки, но никогда даже в мыслях не обвиняли их в лживости. — И правильно делали, — одобрил Митчелл. Рейф перевел взгляд на поднос. Значит, все эти годы Митчелл верил в него. Старик не одобрял его образ жизни, но никогда не сомневался в том, что Рейф непричастен к смерти Кэтлин. Рейф обнаружил, что он способен двигаться, вошел в солярий и поставил поднос на стол. Щеки Ханны ярко пылали, она избегала смотреть ему в глаза и наверняка гадала, что ему удалось подслушать. — Хуммус выглядит аппетитно, — заметила она слишком оживленно. — Спасибо. — Рейф взял стеклянный кувшинчик превосходного, очень дорогого оливкового масла и щедро полил им хуммус. — Что это? — Митчелл с любопытством уставился на хуммус. — Соус? — Да, вроде того, — откликнулся Рейф и отставил кувшинчик. Вынув из ведерка со льдом бутылку шардонне, он наполнил свой бокал. — Спасибо, что оставили мне выпить. Это мне не помешает. Митчелл и Ханна уставились на него как загипнотизированные. Оба волновались, ни одному не хотелось неосторожным словом испортить все сразу. А Рейф не спешил, дегустируя вино с идеально сбалансированным привкусом дуба и фруктов и элегантным послевкусием. Допив вино, он небрежно отставил бокал и посмотрел на Ханну и Митчелла. — Я слышал, что вино очень полезно при расстроенных нервах, — сообщил он. Через два часа Митчелл с удовлетворенным вздохом отложил вилку. От ломтя пирога с киви на его тарелке осталось лишь несколько поджаристых крошек. — Черт возьми, где ты научился так готовить? — спросил он Рейфа. — Точно не у меня. Самое большее, на что я способен, — бросить на гриль филе лосося. — Я взял несколько уроков, — объяснил Рейф, — а до остального дошел сам, проводя все свободное время на кухне. — Ну, если твоя затея с отелем провалится, то не из-за скверной стряпни. Рейф и Хана переглянулись. Оба сознавали, что произошло: Митчелл одобрил не только еду, но и весь замысел внука. Ханна думала о том, что потерпела поражение в решающей битве за половину дома. И она не ошиблась. — Нам надо поговорить, Митчелл. — Рейф откинулся на спинку стула и посмотрел деду в глаза поверх тарелок с остатками ужина. — Вчера ночью кто-то пытался утопить собаку Ханны. Митчелл ошеломленно заморгал, потом посмотрел на Уинстона, который мирно дремал на ковре под столом. — Кому это взбрело в голову? — Понятия не имею, — отозвался Рейф. — Но я намерен выяснить. — Что произошло? — потребовал объяснений Митчелл. Рейф убедился, что его деда по-прежнему отличает быстрота реакции. — Я не знаю, в чем дело, но нам кажется, что вчерашнее происшествие связано со смертью Кэтлин Садлер. Долгое время Митчелл задумчиво смотрел на него. — Ты серьезно? — Абсолютно. И я должен сказать тебе еще кое-что. — Рейф коротко изложил Митчеллу всю последовательность событий, упомянув и про разговор, с Делом Садлером. Дослушав, Митчелл негромко присвистнул. — Ты понимаешь, что все это значит? — Возможно, Кэтлин Садлер действительно убили, что с самого начала подозревал Делл. А убили ее потому, что она пыталась шантажировать кого-то из жителей Эклипс-Бей. — Дьявол! — Митчелл крепко задумался. — А Йейтс заявлял, что это был несчастный случай. — Откуда нам знать, может, на самом деле он в этом сомневался, — ответил Рейф. — Он не только опросил всех, кого мог, но и провел тщательный обыск в доме Кэтлин и в ее машине. Наверное, у него было несколько подозреваемых. — В свое время Йейтс был неплохим полицейским, — заметил Митчелл. Ханна отпила кофе из хрупкой чашечки, а потом обратилась к Митчеллу напрямик: — Нам нужна помощь. — Моя? Но что это вы затеяли? — Мы хотим выяснить, кого шантажировала Кэтлин, — объяснил Рейф. Митчелл нахмурился: — Хотите моего совета? Лучше не суйте палку в змеиную нору. Неизвестно, что там внутри. — Дело в том, что змея уже выползла из норы, — возразил Рейф. — По-моему, вчера ночью кто-то хотел разделаться не с Уинстоном, а с Ханной: спасая пса, она могла попасть в прилив. Ханна удивленно вскинула голову: — Рейф, не может быть! Ты же не говорил, что кто-то пытался… — Она осеклась. — Я ни в чем не уверен. Возможно, Уинстона заманили в ловушку, чтобы предостеречь тебя. Но рисковать я не намерен. — О чем ты? — Не важно. Об этом потом. — О чем? — Ханна со стуком поставила чашку на блюдечко. — Нет уж, объясни сейчас! Переглянувшись с Митчеллом, Рейф обратился к нему: — Скажи, кого Кэтлин Садлер могла бы шантажировать женским нижним бельем большого размера, огромными туфлями на шпильках и несколькими компрометирующими видеокассетами? Митчелл озадаченно нахмурился. Рейф уже боялся, что дед взорвется, но вдруг досада на лице Митчелла сменилась чем-то похожим на любопытство. — Восемь лет назад? — задумчиво уточнил Митчелл. — Ты прожил в этом городе более пятидесяти лет, — напомнил Рейф. — Кого ты мог бы заподозрить? — Никого, — решительно ответил Митчелл, — и неудивительно: чужая личная жизнь меня никогда не интересовала. Мне хватало собственной. — Он помолчал. — Но есть один человек, который мог бы ответить на ваш вопрос и посвятить вас в другие тайны города. Ханна застонала: — Надеюсь, вы имеете в виду не Аризону Сноу? Расспрашивать ее бесполезно. У нее свои секреты… — Аризона тут ни при чем, — перебил Митчелл. — Я говорю про Эда Болтона. Он владел «Джорнал», местной газетой, более сорока лет, а потом продал ее Джеду Стедману. Эду известно все, что происходило в городе. |