Книга Мэри Поппинс, страница 15 – Памела Линдон Трэверс

— Меня звать Фанни, — сказала одна из них. — Ревматизм всё мучит, спасибо за внимание.

Говорила она очень грустно и робко, словно не привыкла к тому, чтобы с ней были так вежливы.

— Прекрасная погода, — вежливо начала светскую беседу Джейн с другой сестрой, которая удерживала её руку в своей гигантской лапище добрую минуту.

— Я буду Анни, — жалобно сообщила та. — А вообще — хвали день к вечеру, — добавила она ни с того ни с сего.

Джейн с Майклом подумали, что у сестёр довольно странная манера выражаться, но им не пришлось долго удивляться, потому что мисс Фанни и мисс Анни протянули свои ручищи к коляске, и каждая торжественно обменялась рукопожатием с одним из Близнецов.

Близнецы выразили своё изумление, громко заплакав.

— Ну-ну-ну! Что такое, что такое?

Тоненький, пискливый, надтреснутый голосок послышался откуда-то из глубины лавки. И при первых его звуках выражение лиц мисс Анни и мисс Фанни, и без того унылое, стало ещё печальнее. У них был страшно перепуганный вид; Майклу с Джейн почему-то показалось, что великанши очень бы хотели стать маленькими и совсем незаметными.

— Что я такое слышу? — продолжал, приближаясь, забавный пискливый голосок.

И вот откуда-то из-за угла показалась его обладательница. Это была крошечная, тоненькая, хрупкая старушка, древняя-древняя, с жидкими седыми волосами, сморщенным, высохшим личиком и на тоненьких, как палочки, ножках. Наверно, самая старая на свете, подумали ребята. Но, как ни удивительно, она побежала к ним навстречу легко и весело, словно юная девушка.

— Ну-ну-ну! Вот это да! Неужели это сама Мэри Поппинс с Джоном и Барбарой Бэнкс? Как, Джейн и Майкл тоже здесь? Вот это действительно приятный сюрприз! Я вас уверяю — у меня не было такого сюрприза с тех пор, как Христофор Колумб открыл Америку! Клянусь!

Она радостно улыбалась, и её маленькие ножки в крошечных старомодных ботиночках слегка пританцовывали.

Старушка подбежала к коляске, слегка покачала её и сделала Близнецам козу своими тоненькими, скрюченными от старости пальчиками. Джон и Барби почти сразу же перестали плакать и заулыбались.

— Так-то лучше, — сказала она, весело посмеиваясь.

Потом она сделала очень странную вещь.

Она отломила у себя два пальца и подала их Джону и Барби.

А ещё более странно было то, что на месте отломленных пальцев немедленно выросли новые.

Джейн и Майкл видели это совершенно ясно.

— Просто постный сахар — это им не повредит, — пояснила старушка.

— Всё, что вы им дадите, миссис Корри, может только пойти им на пользу, — сказала Мэри Поппинс с неожиданной любезностью.

— Лучше бы это были мятные конфеты, — не удержался Майкл.

— А иногда так и бывает! — торжествующе отвечала миссис Корри. — И очень вкусные, кстати! Я часто их сама сосу, если мне ночью не спится. Весьма полезно для пищеварения.

— А чем они будут в следующий раз? — спросила Джейн, глядя с неподдельным интересом на пальцы миссис Корри.

— Вот-вот! — сказала миссис Корри. — В том- то и всё дело! Я никогда не знаю заранее, во что они превратятся! Пробую наудачу, как сказал при мне Вильгельм Завоеватель своей мамаше, когда она советовала ему не пытаться завоевать Англию.

— Вы, наверно, очень-очень старая, — сказала Джейн, завистливо вздыхая и думая, сможет ли она когда-нибудь запомнить то, что помнит миссис Корри.

Миссис Корри, закинув свою седую, головку, залилась визгливым смехом.

— Старая! — сказала она наконец. — По сравнению с моей бабушкой я просто цыплёнок. Вот она действительно старая женщина, если хотите. Но, конечно, и я кое-что повидала на своём веку! Помню, например, как создавался этот мир, — ведь я в ту пору была уже далеко не девочка! Господи боже, ну и суматоха была тогда, доложу я вам!

Внезапно она оборвала и пронзительно посмотрела на ребят.

— Батюшки, что же это я тут болтаю, а вас никто не обслуживает! Я думаю, моя дорогая, — обратилась она к Мэри Поппинс тоном старой знакомой, — я полагаю, вы все пришли за имбирными пряниками?

— Вы правы, миссис Корри, — вежливо ответила Мэри Поппинс.

— Отлично! Фанни и Анни уже дали вам их?

При этих словах она посмотрела на Джейн и Майкла.

Джейн покачала головой.

Из-за прилавка послышались робкие голоса.

— Нет, мама, — промямлила мисс Фанни.

— Мы как раз собирались, мамочка, — начала мисс Анни испуганным шёпотом.

Тут миссис Корри неожиданно выпрямилась и свирепо уставилась на своих великанш-дочерей. Потом она сказала сладким, яростным, наводящим ужас голосом:

— Ах, вы собирались? Так-так! Интересно! А кто, позвольте спросить, милая Анни, разрешил вам раздавать мои пряники?

— Никто, мамочка! Но ведь я же не раздавала! Я только подумала…

— Она только подумала! Очень мило! Будь, пожалуйста, добра не думать! У меня, слава богу, у самой ума хватает! — сказала миссис Корри тем же ядовито-сладким тоном и вдруг разразилась злым смехом: — Эй, глядите! Все глядите! Плакса-вакса! Рёва-корова! — пищала она, показывая своим узловатым пальцем на дочь.

Джейн с Майклом обернулись. Большущая слеза ползла по унылому лицу великанши… Дети ничего не сказали, так как миссис Корри, несмотря на свой малый рост, внушала им почтение и трепет. Но как только она отвернулась, Джейн молча протянула мисс Анни свой платок. Гигантская слезища промочила его насквозь, и мисс Анни, поблагодарив Джейн взглядом, выжала платок, прежде чем вернуть его хозяйке.

— А ты, Фанни, ты, интересно, тоже думала, а?

— Нет, мамочка, — трепеща, ответила мисс Фанни.

— Хм! Тем лучше для тебя! Открой ящик!

Дрожащими, неловкими от страха руками мисс Фанни открыла одно из отделений стеклянного прилавка.

— Пожалуйста, мои дорогие, — обратилась миссис Корри к Джейн и Майклу совсем другим тоном.

Она так улыбалась и так ласково поманила их, что ребятам даже стало стыдно за свой страх перед ней. Наверно, она всё-таки очень добрая, подумали они.

— Ну, что же вы, мои цыплятки, не идёте и не берёте свои зёрнышки? Сегодня они испечены по особому способу, по рецепту, который мне дал Альфред Великий. Он был очень хорошим кондитером, должна я вам сказать, хотя, помнится, однажды пряники у него пригорели. Сколько прикажете?

Джейн с Майклом, как по команде, взглянули на Мэри Поппинс.

— Каждому по четыре, — сказала она. — Итого двенадцать. Дюжина.

— Пусть будет чёртова дюжина — тринадцать, — весело сказала миссис Корри.