Онлайн книга «Волчья звезда»
— Я дежурила на Наблюдателе, — сказала она. — Эта девушка… Симон неохотно сказал: — Да… — Мне так жаль, Симон… — Мне тоже… — Что же ты теперь будешь делать? — Ничего. Завтра пойду на похороны, — он горько усмехнулся, — Я же вроде как этнограф, разве нет? А этот обряд мы еще не видели. Коридор тонул во тьме — молчаливые фигуры в нишах, казалось, таращились на них каменными глазами, утопленными в черные провалы глазниц. — А ведь когда-то здесь, в замке был музей, — сказал Симон, — забавно, правда? Она недоуменно посмотрела на него. — Почему — забавно? — Ну… Сначала и впрямь логово какого-то захудалого графа, потом сюда водили туристов — полюбоваться на вид, открывающийся с галереи, и проникнуться духом эпохи. Помнишь, Наташа говорила, как экскурсоводы им травили байки про призрак старого графа, который, скрежеща зубами и берцовыми костями, в ветхом саване обходит помещения… Теперь тут поселились мы. Тоже в своем роде привидения… — Не вижу тут ничего забавного, — сухо сказала Оливия. — Послушай, Симон… эта девушка — ее правда задрал волк? — Нет. — Кто же это? — Не знаю. Холод каменных статуй проникал в него… — Это что-то… выше моего разумения… что-то страшное… Они же когда-то… просто придумали все это… ради смеха, чтобы позабавить туристов… а теперь… Внезапно он обнял ее и притянул к себе со страстью, которой минуту назад и не ожидал от себя. Зарывшись лицом в ее пышные волосы, ощущая под ладонью теплую живую плоть, он прошептал: — Помоги мне! О, помоги… * * * — Ты на похороны? — спросил Гидеон. Симон молча кивнул. — На тебе лица нет. Что ты так расстраиваешься, скажи на милость? Боишься, что Винер оказался прав? — Да, — сказал Симон, — боюсь… — Бойся, не бойся, это не изменит существа дела. Если Винер и впрямь нашел кого-то… — И приманил, уж не знаю, как… — Да. Он же обещал найти доказательство своей гипотезе… Вот и… — Нашел? Послушай, Гидеон, я не верю в невидимые сущности. Просто… мы склонны были идеализировать человечество. Ну, и себя заодно. — Разве? — Если и существует какое-то зло, то оно присуще всем нам, а не воплощается в бессмертных неуязвимых оборотней. Гидеон помялся, потом нерешительно произнес: — Послушай, а если это не зло? — Что же тогда? — устало ответил Симон. — Сила… Симон схватил его за плечо, и, развернув к себе лицом, поглядел в недоуменные глаза приятеля. — Подумай, Гидеон! Хорошенько подумай. Погляди на эту несчастную девушку… Даже если это и так, если Винер прав… Совершить чудовищную, непоправимую ошибку только потому, что все мы растеряны… — Растеряны? — усмехнулся Гидеон. — Ты слишком мягко выразился. Мы не растеряны — мы обречены… — То, о чем ты сейчас думаешь, тоже — гибель. — Докажи! — Пойдем со мной! Разве их горе — не доказательство? — Если принять, что они те, кого мы ищем, да, быть может. — Они — те, кого мы ищем. Гидеон покачал головой. — Не знаю, — тихо сказал он, — уже не знаю. * * * Туман разошелся, и полуденное солнце так ярко било в глаза, что он невольно прищурился — так больно было смотреть на белые рубахи вереницы людей, тянущихся к кладбищу. Старуха шла впереди, поддерживаемая Михеем. Под мышкой она держала черную курицу — та вела себя настолько индифферентно, что Симон, было, решил, что это просто тушка, но Зденко, который семенил рядом с ним, шепотом пояснил: — Она спит, птица-то. Старуха положила ее на стол, пошептала что-то, она и заснула. Теперь так и будет спать, пока ее будут передавать… — Как это — передавать? — Ну, если Ядзю-то впрямь упырь попортил… нужно ее, бедняжку, успокоить как следует, чтобы не маялась она на том свете. А то еще начнет ходить… — И что? — А то, что будет у нас упырем больше, — мрачно заключил мальчик. Толпа сгрудилась вокруг свежевырытой могилы, и запах развороченной земли показался Симону острым, как нож. Черная курица, которую старуха, наконец, опустила на землю, очнулась и теперь отчаянно хлопала крыльями. — Дурной знак, — озабоченно пояснил Зденко. — А теперь что они делают? — Мак сыплют. Чтоб, значит, заснула… — Кто? — удивился Симон. — Курица? — Да Ядзя же… Ну вот, теперь все. Вечером только пойдут, спустят на воду свечку — пусть плывет, ведет Ядзю с собой, на тот свет. Вы куда это? — Да вот, со старухой хотел поговорить… — Нельзя сейчас. Она молчать до самого порога будет, а потом уж выть начнет… так уж заведено… — Послушай, — сказал Симон, — а что люди говорят? — Известно что. Говорят, плохо дело. И Михея жалко — дочка как-никак… Он помялся, ковыряя босой ногой в пыли. — А приятель ваш, который эту штуку смастерил, он еще придет? — Наверное, — сказал Симон. — Он обещал еще одну сделать… чтобы показывала, куда ветер дует. — Ты же и так знаешь, куда ветер дует. — Ну и что? Все равно, интересно… Я подумал, может, ее можно сделать, чтобы к примеру, была на петуха похожа… или на кошку… — Я ему обязательно скажу, — пообещал Симон. * * * — Ты хотел со мной поговорить? — спросил Коменски. — Да, — ответил Симон. — Я так полагаю, что Винер уже с тобой говорил? Коменски пожал плечами. — Возможно… — И что ты думаешь? — Симон, — вздохнул Коменски, — а что я могу думать? Это же теория… Если она подтверждается на практике, значит, нужно пытаться как-нибудь выйти на контакт… Я сказал Винеру, пусть попробует — в конце концов, это с самого начала была его идея. — Ты понимаешь, что это значит? — Я понимаю, что шанс ничтожен, — устало сказал Коменски, — но все-таки, это шанс… — И что же он будет делать? Займется черной магией, чтобы путем какого-нибудь мерзкого ритуала вызвать опасную нечисть — так? Может, он это уже сделал? — Ну ты же отлично понимаешь, что это просто суеверия, — укоризненно произнес Коменски. — Вот именно. Послушай, Амос… А что было бы если бы ему не попалась эта чертова книжка? Если бы он не знал ничего про этого проклятущего Носферату? Что тогда? Он занялся бы чем-нибудь другим? И Ядзя была бы жива? |