Онлайн книга «Они поклялись победить»
|
Начальник штаба пошел было к связисту, но тот сам обратился к комбату: – Товарищ подполковник, вас капитан Телинский вызывает. – Что это там у разведки? Вьюга! Я – Аркан! – Аркан! Я – Вьюга. У нас гость! – Что за гость? – Парламентер. – Даже так! Чеченец? – Нет, наш. Солдат. В руках палка с белой тряпкой. Снайперы замолчали. – Прекратить огонь! Парламентера ко мне! – Есть! Я передам его через Рыбака. – С чего бы это духи решили пойти на переговоры? – спросил Кувшинин. – Наверное, надоело орать с улицы. – Своего выслали? – Нашего. Видимо, пленного. Я с ним разберусь, а ты занимайся потерями! Голубятников вызвал начальника связи батальона капитана Башина и приказал быстро приготовить обед для парламентера. На КНП зашел сержант сводного взвода охранения, собранного из личного состава подразделений обеспечения южнее вокзала, в районе железнодорожных путей: – Товарищ подполковник, рядовой Синицын, разрешите обратиться? С вами желает поговорить мужик из местных, что прячутся в подвале. Просил передать просьбу принять его. – Хорошо. Но позже. Сейчас я занят. Освобожусь, приму! – Разрешите идти? – Иди! Солдат удалился. А вскоре сержант девятой роты ввел в помещение командно-наблюдательного пункта батальона худощавого парнишку лет девятнадцати, в грязном, оборванном бушлате и помятой шапке без кокарды. Единственное, что было чистым в его форме, так это обувь – ее заставили почистить. Палку с тряпкой он держал в посиневшей от холода руке. Выглядел солдат неважно. Лицо осунулось, небрит, в глазах – пустота. Под глазами неестественные мешки. – Да брось ты свой флаг, снимай бушлат и садись к столу! – сказал Голубятников. – А вы и будете командир группировки, что обороняет привокзальную площадь? – Я и буду командир группировки. – Хорошо. Мне приказано разговаривать только с главным командиром. – Кем приказано? – Командиром боевиков, что удерживают нас. – Ты присаживайся, присаживайся. Солдат сбросил бушлат, сел на табурет. – Кто ты? Представься! – спросил Голубятников. – Рядовой Иванченко, служил в мотострелковом батальоне стрелком. В батальоне, что чеченцы разгромили здесь, на площади, перед Новым годом. Попал в плен. – И много вас в плену? – Тридцать человек. – Офицеры есть? – Так точно. Пятеро. – Много среди пленных раненых? – Больше половины. Двое тяжелых, капитан и сержант. – Как с вами обращаются чечены? – Извините, товарищ подполковник, у вас закурить не будет? – попросил Иванченко. Комбат пододвинул рядовому пачку и зажигалку: – Забирай, кури. Солдат прикурил сигарету, с жадностью в несколько затяжек выкурил ее, взял вторую, ответил: – Обращаются нормально. Не издеваются. Скудно, но кормят. Регулярно. С водой хуже. – С чем пришел? – Старший чеченец приказал узнать, кто вы такие. Голубятников усмехнулся: – Что, до сих пор не понял, с кем воюет? – Нет. Говорил, на пехоту вы не похожи, воюете по-другому. – Десантники мы, солдат. – Ясно! Вошел капитан Башин, доложил: – Товарищ подполковник, обед для парламентера готов. – Есть будешь? – взглянул Голубятников на солдата. – Не откажусь! – Неси обед! – распорядился комбат. Спросил у солдата: – Кто старший боевиков? Как его имя? – Не знаю. Он не представился. Говорил, что бывший офицер бывшей Советской армии. – Сколько у этого бывшего офицера подчиненных? – Я видел человек семьдесят, не меньше. А сколько на самом деле, – солдат пожал плечами, – не знаю. Их в каждом доме полно. – Как они вооружены? – До зубов. У каждого пистолет, автомат или пулемет, гранатомет или огнемет. Патронов много, гранат. Скажите, товарищ подполковник, как так получилось, что у чеченцев оказалось столько оружия? – Это вопрос не ко мне… Сколько времени тебе дали на переговоры? – Полчаса. Солдат-связист принес обед. Солдат жадно и быстро управился с ним, выпил две кружки чаю. – Ты можешь остаться, – сказал Голубятников. – Я передам тебя в тыл, оттуда, скорей всего, отправят домой. Солдат отрицательно покачал головой: – Не могу я остаться. Не вернусь – старший чечен обещал пятерых пленных казнить. Командир батальона внимательно посмотрел на щуплого солдата. Тот мог сохранить свою жизнь, остаться и быть отправленным домой или в часть, откуда прибыл сюда. Но он отказывается, прекрасно понимая, что в плену его могут расстрелять в любой момент. Взбесятся чечены или получат приказ сверху – и все, молодая жизнь, не успев начаться, оборвется. Но солдат отказывается. Потому что, если он не вернется, погибнут его товарищи. Вот таков он, русский солдат. Вчерашний пацан, а сейчас герой. Он и в плену остается русским солдатом. И отговаривать его не имеет смысла. Голубятников взглянул на часы: – Тебе пора возвращаться, раз решил уйти. – Так точно. – Старшему духу передай, что привокзальную площадь обороняют десантники. И сколько бы боевики ни орали и ни грозили, мы отсюда не уйдем. Сколько бы ни обстреливали, ни штурмовали, позиций своих не оставим. У нас есть все для того, чтобы не только обороняться. Насчет пленных особо передай: хоть одного расстреляют, я лично сверну ему шею. А еще тем, кто у нас в плену. Как говорится, зуб за зуб. А у нас их соплеменников тоже много. Понял? – Так точно! – И держи хвост пистолетом, солдат. Недолго вам находиться в плену. Ступай, тебя проводят! – Одна просьба, товарищ подполковник. У меня с собой три письма. Отправите? – Как ты их вынес? Тебя не обыскивали? – Нет… – Написали, что в плену? – Я – да, двое других – не знаю. А что? Могут не пропустить почту? – Не стоило писать об этом. Хотя, с другой стороны, кто знает… Давай свои письма, отправим. Дойдут до адресатов. – Спасибо вам, товарищ подполковник! – Не за что. Удачи тебе, солдат! |