Онлайн книга «Плевать на все с гигантской секвойи!»
|
– Нора! Что ты несешь? – А чего? Нормально. Ты баба молодая, одинокая, почему бы и не дать такому кобелю? Он тот еще кобелина, можешь мне поверить. Я лично дала бы ему через пять минут после знакомства. – Вот и давай. Мне он не нужен. – Ach so? [11] – Кстати, Нора, какие у тебя планы? – жестко поинтересовалась Марина, которую Нора начинала раздражать. – Думаю, еще пару деньков у тебя покантуюсь, а потом двину в Сибирь! И тебе не жалко подругу? – Ни капельки. Тебя никто туда не гнал. Жила бы себе в Швейцарии… – Ты что, глухая? Я ж тебе все объяснила. – Нора, понимаешь, я очень занята! – Ну и что из этого? – Ты что же, собираешься целый день взаперти сидеть? У меня нет лишних ключей! Я скоро уйду. Если хочешь, могу тебя подбросить куда тебе нужно. – Да мне вроде никуда не нужно. А что, твоя Александра сегодня выходная? – Нет, она пошла на рынок. – Вот и чудненько. Я сейчас кофейку дерну, а потом поваляюсь, телик ваш посмотрю. Интересно. Представляешь, киска, я у своего как тарелку просила поставить, а он ни в какую, жмот проклятый! – Кстати, билеты на самолет можно заказать по телефону. – Ну ты и лярва, Маринхен! Не ожидала! Марине стало стыдно, но совсем чуть-чуть. – Нора, если б ты меня предупредила, я была бы готова к твоему визиту. А ты как снег на голову… – Вот лярва, – повторила Нора. – Ладно уж, отвези меня туда, где билеты продают, я ж тут ничего не знаю. Может, прямо сегодня и улечу! Не ожидала, что ты… Ее монолог был прерван телефонным звонком. – Алло! – Маришечка, как дела? – раздался голос Севы, закадычного друга. – Ты что-то пропала, я волнуюсь. – Привет, Севочка, я закрутилась, столько всего за последние дни произошло. Извини. – Маришечка, я могу чем-нибудь помочь? Нора вышла из кухни. – Можешь, Севочка, можешь. Помнишь, я говорила про дачу? – О да, родовое имение, кажется? Надеюсь, не пресловутые шесть соток? – Нет, слава богу, участок там большой, чудный, да и дом в общем обаятельный. Но я бы хотела, чтобы ты посмотрел с инженерной точки зрения, что там требуется. Понимаешь, Мишка просто влюбился в эту дачу и жаждет жить там летом. Я, конечно, в божеский вид ее приведу, но… – Понимаю и непременно съезжу туда с тобой в самое ближайшее время. Я, правда, уже бывший инженер, но на таком уровне еще смогу дать дельный совет, особенно своей любимой подружке. Ты сейчас занята? – Да, еду в «Лал» стеклянную стену заказывать. – Для баратовского дома? – Ну конечно. А как у тебя дела, Сева? – Надо встретиться, пошептаться, может, пообедаем вместе? – В принципе можно, но я не знаю, когда освобожусь. – Ну два-то часика сможешь выбрать для друга, ты же моя главная конфидентка, мне нужен твой совет, Маришечка. – А ты сегодня свободен, что ли? – До вечера да. – Хорошо, как освобожусь, позвоню тебе. – Только на мобильный, я вряд ли буду дома. – Договорились! Целую! В какой-то момент разговора Марине показалось, что кто-то их слушает. По-видимому, Нора по второму аппарату. Только этого еще не хватало! Прежде чем положить трубку, Марина выждала несколько секунд и отчетливо услышала щелчок – Нора первой положила трубку. Марина хотела тут же выгнать ее вон, но потом решила не устраивать скандала, а выпроводить нахалку мирным путем, пусть даже и завтра. – Нора, я спешу! Одевайся! – крикнула она. Через двадцать минут обе женщины вышли на улицу. – В Швейцарии ты на «Вольво» ездила, а тут на паршивеньком «Рено». Тебе не обидно? – Еще чего! Зато эту машинку я сама себе купила! – Слушай, а кто это – Севочка? – Мой школьный друг. – Он чего, «голубой»? – С чего ты взяла? – ледяным тоном спросила Марина. – Понимаешь, я хотела позвонить, узнать который час, у меня часы остановились, сняла трубку, а вы еще разговариваете. Вот мне по его тону и показалось, что он «голубенький». – Ну и что? – Так он правда педрило? – Нора! Какое тебе дело до человека, которого ты никогда даже не видела! И вообще, подслушала разговор, так молчала бы в тряпочку, ты разве не знаешь, что это неприлично? Может, ты и письма мои вскрывать будешь? – Маринхен, ты чего взъерепенилась так? Я ж говорю, случайно получилось, ну извини, я ж ничего такого не хотела, просто подумала, у тебя же сын маленький… – И что из этого? – Здрасте, что из этого, а то ты не знаешь, что «голубые» мальчишек портят! – Я знаю, что мальчишек портят педофилы! И кстати, очень часто это священники, – казалось бы, святые люди, которые еще других уму-разуму учат, проповеди читают! – уже орала Марина. – Если хочешь знать, именно этот «голубой» Сева помог мне выбиться в люди! Может, это самый добрый и щедрый человек из всех кого я знаю, а ты вообще мне никто и позволяешь себе… – Маринхен, ты чего орешь, mein Schatz! [12] Нравятся тебе «голубые», на здоровье. Ты права, твое личное дело! Все, я не суюсь! Ты еще не забыла, что обещала отвезти меня за билетами? От злости у Марины дрожали руки. Она достала из бардачка минеральную воду и прямо из горлышка начала пить. Успокойся, приказала она себе, потерпи, и скоро забудешь эту бабу как страшный сон. – Помню, – проворчала она. – Ну и чудненько, а то я уж испугалась, что ты сейчас в троллейбус врежешься от злости. Дальше они ехали молча. Марина подвезла Нору к билетным кассам. – Спасибо, Маринхен, не злись, ты же знаешь, я бестактная. Я, пожалуй, тут в центре погуляю, погляжу, как все изменилось. Твоя раба меня впустит? – Не смей называть Алюшу рабой! Она мой друг! – Три ха-ха! Но если ты говоришь, я не буду. Странная ты баба, все у тебя друзья – и мужики, и «голубые», и прислуга, – это знаешь отчего? Оттого, что ты неискренний человек. Вот я искренний, а ты нет! Ты притворяешься! Тебе вот хочется послать меня на три буквы или на пять, а ты сдерживаешься. |