Онлайн книга «Плевать на все с гигантской секвойи!»
|
Марина встала, позанималась на тренажере и побежала в душ. Когда она пришла в кухню, Алюша уже кормила завтраком Мишку. – С добрым утром! – Привет, мам! Знаешь что, ты мне дай денег! – Зачем тебе деньги? – рассеянно осведомилась Марина. – На театр, мы с классом идем в театр на следующей неделе! И потом, у меня тоже кончились деньги. Понимаешь, надо было кое-что купить… – Принеси мою сумочку. Мишка принес. Марина открыла кошелек и удивилась. Она совершенно точно помнила, что вчера вечером в кошельке было триста долларов и три тысячи рублей. Теперь же там было только двести долларов и сто рублей. – Ма, ты чего? Я же опаздываю! – Ах да, да, на вот, сто рублей хватит? – Думаю, да, спасибо! Все, я побежал! – Маря, ты чего? – Понимаешь, у меня тут денег не хватает, я точно помню, что было триста баксов, а сейчас двести… – Я не брала! – Господи, Алюша, а то я не знаю… – Ой, Маря, ты сумку в прихожей оставляла? – Как всегда. – Ясненько, подружка твоя поживилась. Больше некому. – А Мишка не мог? Знаешь, мальчишки в таком возрасте… – Маря, ты в своем уме? Сколько пропало? – Сто баксов и три тысячи. Не так уж мало… Марина встала и решительно направилась в гостиную, не хватало еще, чтобы эта гнусная баба тут воровала… Нора спала сладким сном. – А ну вставай, – тряхнула ее Марина. – Что? А? Маринхен, guten Morgen! – Нора, зачем ты взяла деньги? – Что? Какие деньги? – Черт с тобой, можешь ими подавиться, но видеть тебя в своем доме я больше не желаю! И мне абсолютно наплевать, купила ты билет или решила еще у меня пожить! Я тебя видеть не желаю! Вставай, собирай вещи и катись! – Маринхен, ну что ты злишься? Мало ли что бывает между подругами. Ну цапнулись мы вчера ein biβchen [14] , подумаешь! – Ты мне не подруга, я вообще не знаю, за каким чертом ты сюда явилась, но терпеть тебя тут я больше не намерена, понимаешь? Нора неспешно поднялась, накинула халат: – Значит, гонишь? – Значит, гоню! И кстати, вещи будешь собирать при мне, а то, боюсь, мне твой визит слишком дорого обойдется. – Ты что же, меня за воровку считаешь? – Вот именно! – Ну ты и сука! – Какая есть! – Выйди, я не буду при тебе одеваться! – Придется. С тебя глаз спускать нельзя! – Ты еще об этом пожалеешь! – Не думаю! – Но поссать хотя бы ты мне позволишь! – Ради бога! Нора пулей вылетела из комнаты. Марину всю трясло. Эта тварь еще смеет угрожать! Из ванной Нора вернулась присмиревшая. – Маринхен, давай все забудем! – С какой стати? – Ну, мы же все-таки цивилизованные люди… – Ты, может, и цивилизованная, а я нет! Мне не нравится, когда меня держат за полную дуру, вот такая странность! – Даже кофе не дашь? – Не дам! На те деньги, что ты у меня слямзила, вполне прилично можешь позавтракать в ресторане. Еще и на обед останется и на ужин… – Ничего я не лямзила, просто твой сыночка тебя обокрал, они теперь с малолетства ширяются. Я вчера знаешь сколько малолетних наркоманов повидала, пока по вашей сраной Москве гуляла! Марина потеряла дар речи. – Да-да, еще помладше твоего есть! Проворонила сынишку, а теперь на меня все валишь! Да я уйду, уйду, не боись! Мне вчера мой Ханнес позвонил, если хочешь знать, умолял вернуться, обещал златые горы, так что мне твой стольник – тьфу! Дура ненормальная! У меня завтра самолет в Швейцарию, на фиг мне эта Сибирь… Если уж в Москве все так… то в Сибири еще хуже, так что… Марина была уже не в силах реагировать на ее слова. Она вся тряслась от ужаса. Вдруг эта мерзкая баба права и Мишка стал наркоманом, а она, занятая делами, упустила его? А Алюша просто по темноте своей ничего не заметила? – Ну вот и все. Я готова! Вызови мне такси! – Выйдешь, сразу поймаешь! – Ну что ж, спасибо за приют, за ласку, Маринхен! Желаю тебе очень сильно пожалеть о том, как ты со мной обошлась! Пусть у тебя все будет хуже некуда! Tschüs! [15] И она ушла, хлопнув на прощание дверью. – Маря, ну слава богу! Ой, что это ты такая? Что она тебе сказала? – Аля, я даже говорить не хочу! – Скажи, тебе легче будет! Я тут слыхала, как она на прощание вопила, ты из-за этого расстроилась? – Да нет, что ты… Она сказала, что деньги Мишка украл. – Ну конечно, раньше никогда копеечки не брал, а как эта курва приехала, сразу и украл, причем у родной матери… – Она сказала, что он малолетний наркоман… Алюша, а вдруг правда, а? Алюша позеленела. – Маря, ты чего, совсем с глузду съехала? Наш Мишка наркоман? Да если б я слышала, своими бы руками пасть ее поганую порвала, и как у нее язык-то повернулся! Мишка наркоман! Да мы с ним на той неделе диспансеризацию проходили, думаешь, доктора бы это проворонили? Если хочешь знать, в полуклинике одна женщина в такой истерике билась – у ней сынишку как раз наркоманом признали… – Вот видишь! – Ты чего, оглохла? Я ж говорю, Мишка наш здоровенький, и вообще, золото чистое, а ты этой падле веришь? Да она просто хотела тебя отключить, вот под дых и ударила, знала, гадина, чем тебя до печенок пронять… Ты что, не видишь, какие у Мишки глазки ясные, разве ж у наркоманов такие бывают? – Ох, Алюша, она и вправду меня до печенок достала… Вот гадина. – Марина разрыдалась. – Ну ничего умнее не придумала? Но ты поплачь, легче будет. Марина долго еще рыдала на груди у Алюши, а та гладила ее по голове, приговаривая: – Маря, Маря, ты не думай такие глупости, неужели я Мишку не уберегу? Он же не только твоя кровиночка, но и моя тоже, я ж его с пеленок ращу. У меня дороже Мишки никого нет в жизни, даже ты на втором месте, а ведь это не Мишка меня пригрел, а ты. Ну, Маря, все, хватит плакать, а то будешь такое чупирадло, когда на встречу свою пойдешь! Нос красный, глаза красные, они глянут и скажут: она, наверное, пьяница. А не то встретишь там своего суженого, а он тебя и не узнает. Глянет и подумает: она же просто пугало… |