Онлайн книга «Пастух медведей»
|
Останки, обломки, осколки былых анфилад… И мертвые волки неслышно скулят о луне. Нелепые толки под сердцем устало саднят, Как теплые письма, что ты не отправила мне… Ф. Г. ЛОРКА В возвышенную обитель Я брошен упрямством стали. Где ты, мой ангел-хранитель? Меня вчера расстреляли… Четырнадцать пуль порвали Мне грудь полновесной болью. Меня в пыли закопали, Посыпав могилу солью, Чтоб я никогда не ожил, Чтоб я не вернулся к детям И ворон над бездорожьем Ни-че-го не заметил! А я, не дыша от крика, Отплевывал комья глины, И запахом базилика Звенела земля равнины. Я выполз, я шел, хромая… Дорога казалась длинной, И звезды к исходу мая Слегка холодили спину. За что меня убивали? Хотелось бы знать, не так ли… Ромашка Святым Граалем Неспешно ловила капли Моей недопетой крови… И только слепая вера Стояла над изголовьем Расстрелянного романсеро… * * * Скоро год, как я живу тобой, Заключенный круговым движеньем, Замкнутым зеркальным отраженьем В серебро с эмалью голубой. Скоро год, как я дышу не в такт С окружающим реальным миром, Нестыковку лиры и квартиры Разделяет арестантский тракт. Скоро год, как я иду туда, Где звезда святого Вифлеема Катится по плоскости колена В пруд, где не расколется вода. Скоро год, как я ношу цветы К пьедесталу собственных иллюзий, Своенравно-кареглазой Музе Возводя горящие холсты. Скоро год, как теплая ладонь Чуть касалась лба, благословляя, А в камине тихо догорает Наших писем святочный огонь. Скоро, скоро — подытожив срок, Век пройдет, и я поставлю крестик… Мы давно, конечно, будем вместе. Дай-то бог… * * * Скажи мне: «да». Уверенно и просто. Одно лишь слово — «да». Я позабуду Свой долгий путь к промерзшему погосту В надежде на рождественское чудо. Я вспомню томно-ласковую осень И жаркий лед январских поцелуев, Снежинки, расшибавшиеся оземь, Шептавшие пред смертью: «Аллилуйя…» Ну надо же, как быстро мчится время… Вот целый год, спеша, скатился в Лету. Прозрачная надуманность камелий Нас заставляет обернуться к лету И расчертить буквально поминутно Те несколько веков, что нам остались… Вот век перинный — мягко и уютно, Вот жесткий век — из вороненой стали. Век золотой — весь из опавших листьев… Он самый щедрый, но недолговечный. Небесный век — возвышенный, как мысли, Как бисер, рассыпаемый беспечно. А ты твердишь, что нам осталось мало. Но, милая, мы прожили — столетья! Под царственным копытом Буцефала Крошились сплетен злые междометья… Нас медленно, но верно все простили. О эта христианская эпоха… В твоих кудрях искринки звездной пыли, Ты бродишь там одна, и это плохо. Мелькает строф сверкающая рвань, Дрожа в хитросплетеньях черных полос. Но дважды вряд ли переступишь грань, Где отнимают и любовь, и голос. Где хайкой утонченного Бассе Нефритовый рассвет над Волгой зачат. Скажи мне «да!», что будет значить — все! Скажи мне «все…», что ничего не значит… * * * Не бывает далека зима сугробная… В небе месяц затаенной грустью мается. Заневестилась подруга белолобая… Не меня ли так упорно дожидается? А и грустно молодцу, да все невесело… Все не в душу, все в тоску, в печаль жестокую… Что ж кручина над рекой туман развесила? Понапрасну, что ж, аукаю и окаю? Белолобая подруга, саван траченый, Не ходи за мной по свету, зря баюкая… У меня да что ни долг, то неоплаченный. У меня что ни любовь, то бесприютная… Не ходи, не торопи, небось успеется. Коли что не за горами, так уж сбудется. А пока в моих кудрях метели стелятся… А пока моя душа ветрами студится… Разведу вину вином да не посетую. Всех прощу слезой, рекою, пряной вербою. Залатаю платье песнею неспетою И отправлюсь за тобой с святою верою. А длинна ли, коротка ли жизнь загробная — Ни один же возвращения не праздновал… Поцелуй меня, подруга белолобая, Никому о нашей свадьбе не рассказывай… * * * Может быть, где-то есть жизнь без тебя? Но ведь была в недалеком «когда-то»… Может быть, можно прожить не любя, Над суетой поднимаясь крылато? Просто парить, не касаясь земли, Мыслью и взглядом, сознаньем и словом… Не возвращаясь туда, где цвели Вишни в знакомом саду богослова… Где обреченно вздыхала сирень, Книге церковной закладкой служила Пара ромашек, и сладкая тень Древнеславянского душу томила… Чай был настоян на мяте. Лимон Ели вприкуску, сощурившись — кисло… Стрелки считали часы в унисон, Вкруг обходя терпеливые числа. Сотовый мед, белый хлеб на столе… Боже, когда это все-таки было?! Где это место на грешной земле, Где ты меня безоглядно любила?.. …Вечер в дома колотушкой стучал И на кладбище с упрямой заботой Имя твое и мое — отчищал Ветром от ржавчины и позолоты… * * * Уходи… С моей ладони Скатывайся вниз, как капля. Падай палевой звездою в задремавшие сады. Отражается в затоне Месяца кривая сабля. Ходит Золушка по людям, собирая лоскуты. Хочет сшить обновку к балу… Работящая нимфетка, Ты достойна уваженья, но… наивный человек… |