Онлайн книга «Курица в полете»
|
С мамой творилось что-то странное. Она часто теперь приходила с работы с большим опозданием, исчезала куда-то по выходным и как-то даже сожгла свой знаменитый пирог со сливами. Бабушка Антонина Сократовна была очень недовольна. — Людмила, что с тобой? Ты не больна? — Нет-нет, что вы, я просто задумалась. — Ты случайно не беременна? — понизив голос, осведомилась свекровь. — Да бог с вами, скажете тоже! — засмеялась мама. — Жаль. — А мне нет, — тихо проворчала мама. Элла подумала, что если бы в доме появился младенец, то, может быть, от нее отвязались бы и позволили бросить музыкальную школу. Атмосфера в доме стала сгущаться. Папа часто бегал взад-вперед по квартире, не выпуская сигареты изо рта, когда мамы не было дома. По утрам, собираясь в школу, Элла слышала, как они ругаются в спальне. Бабушка Антонина Сократовна стала при появлении мамы поджимать губы и отворачиваться. Элла хотела спросить у нее, в чем дело, но не решилась. Почувствовала, что бабушка скажет о маме что-то плохое. Но ее это сильно тревожило, и она спросила у бабушки Евгении Вениаминовны. Та засмеялась, потом прижала к себе внучку, взъерошила ей волосы и проговорила тихо: — Ничего страшного, в жизни всяко бывает, вырастешь — поймешь. Просто мама твоя заболела, а свекрови это не нравится. Мне бы тоже не понравилось, если б твой папа заболел. — Почему? Разве человек виноват, если он заболел? — Болезни бывают разные… — Женечка, ты в своем уме? — вмешался в разговор китобой. — Эвва, не свушай бабушку, она сама не знает, что говорит. Твоя мама совершенно здорова, просто у нее неприятности на работе. — Да-да, — почему-то покраснела бабушка Женя, — я глупость сказала. Просто я имела в виду… — Что ты имева в виду, совершенно неважно, — отрезал китобой. — Ты прав, Люсик. Здоровенного китобоя звали Алексеем Алексеевичем, но бабушка Женя звала его Люсиком. Элла сделала вид, что поверила Люсику, но в душе поселился страх: мама больна! В школе у одного мальчика, Вовика Тапуза, умерла мама. У нее нашли какую-то редкую болезнь легких и не смогли вылечить. Элла стала очень внимательно приглядываться к маме, — она похудела, глаза у нее горели каким-то лихорадочным блеском… Но вскоре все разъяснилось. В один прекрасный день мама встретила Эллу у школы. Вид у нее был взволнованный и виноватый. — Мама! — удивилась Элла. — Ты не на работе? — Нет. Я уволилась. — Значит, правда ты не больна, а у тебя были — неприятности? Мама как-то рассеянно погладила дочку по голове. — Элка, мне надо с тобой поговорить. Хочешь мороженого? Элла испугалась: — О чем поговорить? — Пошли на лавочку сядем. — Она взяла дочку за руку и повела за собой. — Сядь. Эллочка, солнышко мое, я… Понимаешь, я должна уехать… — Уехать? Ну и что? Мама уже уезжала не раз. То в отпуск, то к родственникам в Москву, то они с папой были в круизе. — Я… Я надолго уеду… — А папа? Он тоже уедет? — Нет, папа не уедет… Мы с папой разводимся… У Эллы все внутри оборвалось. Она подняла на маму глаза в надежде, что ослышалась и не правильно поняла. У мамы выступили слезы. — Элка, пойми.., ну не могу я больше так жить… мне плохо в этом доме, я пропадаю там… — А я? — А ты.., у тебя все по-другому, тебя все обожают, у тебя все есть, ты и дальше так будешь жить… — Она заплакала. — Ну я не знаю, как это объяснить… не знаю… Ты же еще маленькая, не поймешь, наверное.., но ты не думай, я буду к тебе приезжать… — А ты возьми меня с собой! Я без тебя не хочу, — безнадежным тоном попросила Элла. — Не могу! Но это пока… Потом я устроюсь и обязательно тебя возьму! Обязательно, честное слово. Ты потерпи без меня немножко, а потом я приеду и заберу тебя, договорились? — Правда заберешь? — Клянусь тебе чем хочешь! — горячо воскликнула мама. Она была готова пообещать что угодно, лишь бы дочка не сидела так пришибленно и не таращила на нее испуганные, несчастные глаза. — Ты умеешь хранить секреты? — Умею! Мама наклонилась к ее уху: — Может быть, года через два мы с тобой вообще отсюда уедем! Насовсем.., в другую страну! — В Израиль? — еле слышно спросила Элла. — В Америку! — А бабушка Женя? — Не знаю, там видно будет, — отвела глаза мама. — Элка, пообещай мне, что не будешь плакать. — Я… Я постараюсь, — с трудом проглотив комок в горле, проговорила Элла. — Вот и умничка, ты у меня вообще самая умная и самая красивая… — Мама прижала ее к груди. — Если так и дальше будешь стараться, то потом мы с тобой будем жить за границей, в Америке, в доме с бассейном.., и у тебя будут самые красивые платья и игрушки и… — А там тоже надо будет играть на скрипке? — Обязательно! У тебя талант! Его нельзя зарывать в землю! Перспектива жить в далекой, чужой Америке — без бабушек, без папы, хоть и с бассейном, но зато с ненавистной скрипкой — мало привлекала Эллу, однако мама смотрела на нее с такой мольбой, что она вздохнула тяжело и едва слышно сказала: — Я постараюсь… Ей было тогда одиннадцать лет. МОСКВА — Элка, ты сошла с ума! С такой задницей носить белые брюки! — закатила глаза Леля. — А мне нравится! — Мало ли что тебе нравится! Уродуешь себя! — Леля, по-моему, это тебя не касается! — Еще как касается, мне ж целый день на тебя смотреть! — Леля, прекрати! — вмешалась Мария Игоревна. — Оставь Эллу в покое! — Я ей добра желаю! — А ты не можешь желать добра немного потише? И поделикатнее? — Глупости! Деликатностью ничего нельзя добиться! Пусть она взбесится наконец и мне назло сядет на диету! Тридцать пять лет бабе — надо худеть, пока не поздно! Известно же, после сорока худеть гораздо труднее! — Да ерунда, не надо ей худеть, ее прелесть в полноте! — Она слишком хорошо готовит! Вот и жрет немерено! — То, что она готовит, просто нельзя есть понемножку! Ты ж сама, несмотря на свои диетические заморочки, трескаешь Элкины пироги так, что… |