Онлайн книга «Джузеппе Бальзамо. Том 1»
|
Де ла Вогийон взглянул на короля так, словно тот говорил по-китайски. Он повертел в руках шляпу и вымолвил: – Сир! Великому королю подвластно все, чего только он сам пожелает. – Простите, герцог, – настаивав на своем король, – я вижу, что мы друг друга не понимаем. – Сир! Я изо всех сил пытаюсь понять. – Хорошо, – решил король, – я буду выражаться яснее. Вы знаете дофина, как свое дитя, не правда ли? – Разумеется, сир. – Вы знаете его вкусы? – Да. – Его страсти? – О, что касается страстей, сир, это совсем другое дело: если бы они и были, я бы решительно их искоренил. Но мне, к счастью, не пришлось этим заниматься: его высочество не страдает этим недостатком. – Вы сказали – к счастью? – А разве это не счастье, сир? – Стало быть, у него их нет? – Страстей? Нет, сир. – Ни одной? – Ни единой, за это я ручаюсь. – Этого-то я и боялся. Дофин будет отличным королем, прекрасным правителем, но никогда не станет хорошим мужем. – Сир! Вы никогда не приказывали мне пробудить интерес его высочества к этой стороне жизни. – И это было моей ошибкой. Мне следовало подумать о том, что настанет день, когда он женится. Однако, несмотря на то, что он не подвержен страстям, вы не ставите на нем крест? – То есть как? – Я хотел спросить вот о чем. Как вам кажется, есть ли надежда, что когда-нибудь они у него появятся? – Сир, мне страшно! – Отчего же? – Признаться, сир, для меня этот разговор – пытка! – жалобно простонал бедный герцог. – Господин де ла Вогийон! – воскликнул король, начинавший терять терпение. – Я вас ясно спрашиваю, будет ли его высочество хорошим супругом. Я оставляю в стороне вопрос о том, станет ли он настоящим отцом семейства. – Вот именно на этот вопрос я не могу точно ответить вашему величеству. – То есть почему же вы не можете ответить? – Я и сам этого не знаю. – Не знаете?! – вскричал Людовик XV в таком изумлении, что парик де ла Вогийона зашевелился у него на голове. – Сир, его высочество герцог де Берри жил в доме вашего величества невинным ребенком, интересующимся науками. – Ах, герцог, ребенок уже не учится, он женится! – Сир, я был наставником его высочества… – Вот именно, герцог! Вы должны были научить его всему, о чем ему следует знать. Пожав плечами, король откинулся в кресле. – Так я и думал, – со вздохом прибавил он. – Боже мой, сир!.. – Вы знаете историю Франции, не так ли, герцог де ла Вогийон? – Сир, я всегда так думал и буду так думать, если только ваше величество не прикажет мне поверить в обратное. – В таком случае, вы должны знать, что со мной произошло накануне женитьбы. – Нет, сир, этого я не знаю. – Ах, Боже мой, так вам ничего не известно? – Не угодно ли будет вашему величеству рассказать мне об этом? – Слушайте, и пусть это послужит вам уроком для воспитания двух других моих внуков, герцог. – Я вас слушаю, сир. – Я был воспитан в доме моего деда так же, как вы воспитали дофина. Мой наставник, господин де Виллеруа, был славный человек, очень славный, как вы, герцог. Эх, если бы он почаще позволял мне оставаться в обществе моего дяди-регента! Так нет же! Невинные занятия, как вы говорите, помешали мне заняться изучением невинности! Однако я женился, а когда король женится, герцог, это – важное событие для всего мира. – Да, сир, я начинаю понимать. – Ну и прекрасно! Итак, я продолжаю. Кардинал прощупал почву относительно того, что я смыслю в патриархате. Ничего! Я был добродетелен до такой степени, что появились опасения, как бы Франция не перешла в женские руки. К счастью, кардинал обратился за советом к Ришелье Он был в этом вопросе большой мастер. Ему пришла в голову блестящая мысль. Существовала некая мадмуазель Лемор или Лемур, точно не помню, рисовавшая восхитительные картины. Ей заказали целую серию сцен.., ну.., вы понимаете… – Нет, сир. – Как бы выразиться? Пасторали. – В стиле Теньера? – Лучше: в стиле примитивистов. – Примитивистов? – Натуралистов… Мне кажется, я нашел удачное слово. Теперь понимаете? – Как? – краснея, вскричал герцог де ла Вогийон. – Вашему величеству осмелились показать… – А кто говорит, что мне их показывали, герцог? – Чтобы ваше величество могло их увидеть… – Надо было, чтобы я их увидел, вот и все. – И что же? – Да ничего особенного: я их увидел. – И?.. – Ну и так как человек по своей натуре любит подражать.., я все это и повторил! – Да, сир, прекрасно придумано, великолепно, хотя это и опасно для юноши. Король взглянул на де ла Вогийона с улыбкой, которую можно было бы назвать циничной, если бы она не появилась на устах одного из самых умных монархов. – Оставим на сегодня опасения, – сказал он, – и вернемся к тому, что мы должны сделать. – Что же? – А вы не знаете? – Нет, сир, и я буду счастлив, если ваше величество сообщит мне об этом. – Пожалуйста! Вы отыщете его высочество дофина, получающего последние поздравления от кавалеров, в то время, как ее высочество выслушивает поздравления дам… – Да, сир. – Вы возьмете подсвечник и отведете его высочество в сторону. – Да, сир. – Вы сообщите своему ученику, – король подчеркнул два последних слова, – что его комната находится в конце нового коридора. – Ни у кого нет ключа, сир… – Потому что я его приберегал, герцог. Я предвидел то, что сегодня случится. Вот ключ. Де ла Вогийон принял его дрожащей рукой. – А вам я хочу сказать, герцог, – продолжал король, – что в этой галерее я приказал развесить два десятка полотен. – Да, сир. – Вы поцелуете своего ученика, отопрете дверь коридора, вручите ему подсвечник, пожелаете спокойной ночи и скажете, что он должен через двадцать минут дойти до своей комнаты: по минуте на каждую картину. – Понимаю, сир. – Ну и прекрасно. Спокойной ночи, господин де ла Вогийон! |