Онлайн книга «Королева Марго»
|
– Пообедал, право, с большим аппетитом. – Почему же ты не взял меня с собой, эгоист? – Ты так крепко спал, что, по правде говоря, мне не хотелось тебя будить. А знаешь что? Поужинай вместо обеда. Главное, не забудь спросить у Ла Юрьера того легкого анжуйского вина, которое он получил на днях. – Хорошее? – Одно могу сказать: прикажи, чтобы его подали. – А ты куда? – Я, – спросил Ла Моль, донельзя удивленный, что его друг задает ему этот вопрос. – Как куда? Ухаживать за моей королевой! – Постой, постой! – сказал Коконнас. – А не пойти ли мне пообедать в наш домик на улицу Клош-Персе? Пообедаю остатками от вчерашнего, и кстати, там есть аликантское вино, которое хорошо подбадривает. – Нет, Аннибал, после того, что произошло ночью, это будет неосторожно, мой Друг! А кроме того, с нас взяли слово, что одни мы туда ходить не будем!.. Дай-ка мне мой плащ! – Верно, верно, я и забыл, – согласился Коконнас. – Но куда к черту запропастился твой плащ?.. А-а! Вот он. – Да нет. Ты даешь мне черный, а я прошу вишневый. В нем я больше нравлюсь королеве. – Честное слово, его нигде нет, – оглядевшись по сторонам, сказал Коконнас. – Ищи сам, я не могу его найти. – Как не можешь? Куда же он девался? – спросил Ла Моль. – Может быть, ты его продал... – Зачем? У меня осталось еще шесть экю. – Ну, надень мой. – Вот так так! Желтый плащ и зеленый камзол! Я буду похож на попугая. – Честное слово, на тебя трудно угодить! Делай как знаешь. Но в ту самую минуту, когда Ла Моль, перевернув все вверх дном, начал сыпать проклятиями по адресу воров, проникающих даже в Лувр, вошел паж герцога Алансонского с драгоценным и вожделенным плащом в руках. – Ага! Вот он! Наконец-то! – воскликнул Ла Моль. – Это ваш плащ, сударь? – спросил паж. – Да?.. Его высочество герцог посылал взять его у вас, чтобы убедиться, каков оттенок вашего плаща, по поводу которого он держал пари. – Мне он был нужен только потому, что я собираюсь уходить, но если его высочеству угодно оставить его у себя еще на некоторое время... – Нет, граф, все уже ясно. Паж вышел; Ла Моль застегнул плащ. – Ну как? Что ты решил? – спросил Ла Моль. – Понятия не имею. – А я тебя застану здесь вечером? – Что я могу тебе ответить? – Так ты не знаешь, что будешь делать через два часа? – Я прекрасно знаю, что буду делать я, но не знаю, что мне прикажут делать. – Герцогиня Неверская? – Нет, герцог Алансонский. – В самом деле, – сказал Ла Моль, – я заметил, что с некоторого времени он стал к тебе чрезвычайно благосклонен. – Чрезвычайно, – подтвердил Коконнас. – В таком случае, твое будущее обеспечено, – со смехом сказал Ла Моль. – Фу! Младший сын! – воскликнул Коконнас. – У него столь страстное желание сделаться старшим, что небо, может быть, и совершит для него чудо, – возразил Ла Моль. – Итак, ты не знаешь, где будешь вечером?». – Нет. – Тогда иди к черту... или, лучше сказать, ну тебя к Богу! «Этот Ла Моль – ужасный человек, – сам с собой рассуждал Коконнас, – вечно он требует, чтобы ты сказал, где будешь вечером! Разве можно это знать заранее? А впрочем, похоже на то, что мне хочется спать». И Коконнас опять улегся в постель. А Ла Моль полетел к покоям королевы. В уже знакомом нам коридоре он встретил герцога Алансонского. – А-а! Это вы, господин де Ла Моль? – спросил герцог. – Да, ваше высочество, – почтительно кланяясь, отвечал Ла Моль. – Вы уходите из Лувра? – Нет, ваше высочество, я иду засвидетельствовать мое почтение ее величеству королеве Наваррской. – А в котором часу вы уйдете от нее, господин де Ла Моль? – Вам угодно что-нибудь мне приказать, ваше высочество? – Нет, не сейчас. Мне надо будет поговорить с вами вечером. – В котором часу? – Приблизительно между девятью и десятью. – Буду иметь честь явиться в этот час к вашему высочеству. – Хорошо, я полагаюсь на вас. Ла Моль раскланялся и пошел своей дорогой. «Иногда этот герцог вдруг бледнеет, как мертвец... Странно!..» – подумал он. Он постучал в дверь к королеве; Жийона, словно поджидавшая его прихода, провела его к Маргарите. Маргарита сидела за какой-то работой, видимо, очень утомительной; перед ней лежала бумага, пестревшая поправками, и том Исократа [55] . Она сделала Ла Молю знак не мешать ей дописать раздел; довольно быстро его закончив, она отбросила перо и предложила молодому человеку сесть рядом с нею. Ла Моль сиял. Никогда еще не был он таким красивым, никогда не был таким веселым. – Греческая! – бросив взгляд на книгу, воскликнул он – Торжественная речь Исократа! Зачем она вам понадобилась?.. Ага! вижу на бумаге латинское заглавие: «Ad Sarmatiae legates reginae Margaritae concio!» [56] . Так вы собираетесь держать перед этими варварами торжественную речь на латыни? – Ничего не поделаешь: ведь они не знают французского, – ответила Маргарита. – Но как вы можете готовить ответную речь, не зная, что скажут они? – Женщина более кокетливая, чем я, ввела бы вас в заблуждение и сказала бы, что она импровизирует, но вас, мой Гиацинт, я обмануть не способна: мне заранее сообщили их речь, и я на нее отвечаю. – А разве польские послы приедут так скоро? – Они не приедут, они уже приехали утром. – И об этом никто не знает? – Они приехали инкогнито. Их торжественный въезд в Париж перенесен, кажется, на послезавтра. Во всяком случае, то, что я сделала сегодня вечером, – сделала в духе Цицерона, – вы услышите, – продолжала Маргарита с легким оттенком педантического удовлетворения. – Но оставим эти пустяки. Поговорим лучше о том, что было с вами. – Со мной? – Да, с вами. – А что со мной было? |