
Онлайн книга «Королева Марго»
– Быть королевой, быть сильной, быть молодой, быть богатой, быть красивой – и страдать так, как страдаю я! – восклицала эта женщина. – О, это невозможно! От возбуждения она вставала, начинала ходить, потом внезапно останавливалась, прижималась горячим лбом к холодному мрамору, снова поворачивалась бледным, залитым слезами лицом, с криком ломала руки и снова падала, совсем разбитая, в кресло. Вдруг стенной ковер, отделявший покои, выходившие на улицу Клош-Персе, от покоев, выходивших на улицу Тизон, приподнялся; шелковистый шелест пронесся по пане-л! – , и появилась герцогиня Неверская. – А, это ты! – воскликнула Маргарита. – С каким нетерпением я ждала тебя! Ну! Какие новости? – Плохие, плохие, бедная моя подруга! Екатерина сама руководит следствием; она и сейчас в Венсенне. – А Рене? – Арестован. – Прежде чем ты успела поговорить с ним? – Да. – А наши узники? – О них я кое-что узнала. – От тюремщика? – Как всегда. – И что же? – Что же! Каждый день они говорят друг с другом. Позавчера их обыскали. Ла Моль разбил твой портрет, чтобы не отдавать его. – Милый Ла Моль! – Аннибал смеялся в лицо инквизиторам. – Чудесный Аннибал! Дальше? – Сегодня утром их допрашивали о бегстве короля, о планах восстания в Наварре, но они не сказали ничего. – О, я прекрасно знала, что они будут молчать! Но молчание губит их так же, как погубило бы и признание. – Да, но мы их спасем! – Значит, ты что-то придумала для нашего предприятия? – Со вчерашнего дня я только этим и занимаюсь. – И что же? – Сейчас я заключила сделку с Болье. Ах, дорогая королева, какой это несговорчивый и какой алчный человек!.. Это будет стоить жизни одному человеку и триста тысяч экю. – Ты говоришь – несговорчивый и алчный... А он требует всего-навсего жизни одного человека и триста тысяч экю... Да это даром! – Даром!.. Триста тысяч экю? Да все наши драгоценности – и твои, и мои – столько не стоят! – О, это пустяки! Заплатит король Наваррский, заплатит герцог Алансонский, заплатит брат мой Карл или разве... – Перестань! Ты рассуждаешь, как сумасшедшая. У меня есть эти триста тысяч. – У тебя? – Да, у меня. – Как же ты их достала? – Взяла и достала! – Это тайна? – Для всех, кроме тебя. – Боже мой! Не украла же ты их? – улыбаясь сквозь слезы, спросила Маргарита. – Суди сама. – Посмотрим. – Помнишь этого безобразного Нантуйе? – Богача, ростовщика? – Да. – И что же? – А то, что в один прекрасный день он увидел блондинку с зелеными глазами, в прическе, украшенной тремя рубинами – один на лбу, два у висков; прическа на редкость шла ей, и, понятия не имея, что эта женщина – герцогиня, этот богач, этот ростовщик воскликнул: «За три поцелуя на месте этих трех рубинов я взращу три брильянта по сто тысяч экю каждый!». – И что же, Анриетта? – А то, дорогая, что брильянты расцвели и были проданы! – Ах, Анриетта! Анриетта! – прошептала Маргарита. – Вот еще! – воскликнула герцогиня с наивным и в то же время величественным бесстыдством, характеризующим и век, и женщину. – Вот еще! Я же люблю Аннибала! – Это верно, ты очень его любишь, даже слишком сильно! – сказала Маргарита, улыбаясь и краснея. И все-таки она пожала ей руку. – Так вот, – продолжала Анриетта, – благодаря нашим трем брильянтам, у нас наготове триста тысяч экю и человек. – Человек? Какой человек? – Человек, которого должны убить: ты забываешь, что надо убить человека! – И ты нашла такого человека? – Конечно. – За эту цену? – усмехнувшись, спросила Маргарита. – За эту цену? Да за эту цену я нашла бы тысячу! – ответила Анриетта. – Нет, нет, всего за пятьсот экю. – И ты отыскала человека, который согласен, чтобы его убили за пятьсот экю? – Что поделаешь? Жить-то надо! – Милый Друг, я перестаю тебя понимать. Знаешь, говори яснее! На разгадку загадок требуется слишком много времени для того положения, в каком мы очутились. – Ну слушай тюремщик, которому поручен надзор за Ла Молем и Коконнасом, – бывший солдат и знает толк в ранах; он согласен помочь нам спасти наших друзей, но не хочет потерять место. Ловко нанесенный удар кинжалом сделает свое дело. Мы дадим ему денег, а государство – награду за ранение. Таким образом этот честный человек загребет деньги обеими руками и обновит басню о пеликане. – Так-то оно так, – сказала Маргарита, – но все-таки удар кинжалом... – Не беспокойся! Удар нанесет Аннибал. – Верно, верно! – со смехом сказала Маргарита. – Он нанес Ла Молю три удара шпагой и кинжалом, а Ла Моль не умер – значит, на него вполне можно положиться. – Злюка! Пожалуй, ты не стоишь того, чтобы я продолжала свой рассказ. – О нет, нет! Умоляю тебя, расскажи: что же дальше? Как же мы их спасем? – Вот как обстоит дело: единственное место, куда могут проникнуть женщины, не являющиеся узницами, это замковая часовня. Нас прячут за престолом; под покровом престола они найдут два кинжала. Дверь в ризницу заранее будет отперта. Коконнас ударяет кинжалом тюремщика, тот падает и притворяется мертвым; мы выбегаем, набрасываем каждому из них плащ на плечи, бежим вместе с ними в дверцу ризницы, а так как пароль будет нам известен, то мы выходим беспрепятственно. – А потом что? – У ворот их ждут две лошади; они вскакивают на лошадей, покидают Иль-де-Франс [79] и уезжают в Лотарингию, откуда время от времени будут приезжать сюда инкогнито. – Ты вернула мне жизнь! – воскликнула Маргарита. – Значит, мы их спасем! – Почти ручаюсь. – А скоро? – Дня через три – через четыре. Болье предупредит нас. – Но если тебя узнает кто-нибудь в окрестностях Венсенна, это может повредить нашему плану! – А как меня узнают? Я выхожу из дома в одеянии монахини, под капюшоном, благодаря этому меня не узнаешь, даже столкнувшись нос к носу. |