Онлайн книга «Зной»
|
— Виепо. Голос она узнала, но ей требовалось не одно слово, немного больше. И она подождала продолжения. – ¿Hay alguien alli? [75] Она прервала вызов. Голос принадлежал Фахардо. Глория запихала телефон обратно в рюкзак и при этом больно ударилась запястьем о что-то твердое. Она сунула руку под стопку трусов, под три пары свернутых в шарики носков. Да вот оно: пистолет. У Карлоса был пистолет. В его рюкзаке. Она лежала под ним на кровати, а в рюкзаке, на полу, футах в пяти от нее, был спрятан пистолет. Он сказал ей: «Мы же приехали сюда без оружия». Но… У него был пистолет. Первая мысль: вернуть его в рюкзак. Она словно открыла секрет до того мерзкий, что даже прикосновенность к нему унижала ее. Если ты вернешь пистолет в рюкзак, подумала она, пистолет у него так-таки и будет. Ну хорошо, тогда разряди его. А как? Она не знала. Она вообще ничего в пистолетах не смыслила. Этот, похоже, из новых, не револьвер, что-то другое. Автоматический. Или полуавтоматический? Рычажок сбоку — предохранитель, наверное. Как из него обойму-то вынуть? Ты не знаешь даже, заряжен ли он. Надо было Реджи послушаться. «Всего один урок, чтобы ты понимала, как им пользоваться; это каждый знать должен, и особенно женщина». А она находила оружие отвратительным, считала, что свободную продажу его следует отменить. И сейчас словно слышала Реджи, произносящего: «Говорил же я тебе, Гиги, говорил, мать твою». Направив дуло в сторону от себя, Глория осмотрела рукоятку. Она была почти уверена: если пистолет не заряжен, рукоятка у него пустая. А эта нет. Значит, заряжен. Вопрос только в том, осталось ли что-нибудь в обойме. Глория взвесила пистолет на ладони. Довольно тяжелый, похоже, хоть несколько патронов в нем да осталось. Или пистолеты и сами по себе тяжелы? Сколько весит пуля? И сколько их в обойме? Если в каждой весу две унции, а в обойме их дюжина, получается фунт с половиной. Весит он столько? Нет. Столько не весит. Гораздо меньше. А четверть унции, десять зарядов? Две с половиной унции. Нет, невозможно. Четверть унции никакого ущерба причинить не способна. Да, но пневматический пистолет почти ничего не весит, а глаз из него выбить можно за милую душу. Одной девочке в Холленбеке пальнули в живот из воздушного пистолета, так она умерла от потери крови. Может, четверть унции вес-то как раз и правильный. Но тогда разница получается настолько мизерная, что заряженный пистолет от незаряженного ей так просто не отличить. Если пуля и вправду весит столько, а число зарядов лежит где-то между… Это просто смешно. Хватит догадки строить, сделай уже что-нибудь. Может, попробовать выстрелить — для проверки, подумала она. И едва не выстрелила. Еще одна мысль, на обдумывание которой у нее не хватало ни времени, ни ясности головы, была такой: у Карлоса есть пистолет, господи боже, и значит — он соврал. А из этого, с некоторой отрешенностью рассудила Глория, вполне может следовать, что он собирается причинить ей вред, а то и убить. Он, пять минут назад целовавший ее. И Глория постаралась понять, не дала ли она ему какую-либо причину для этого. Ты лезла к нему с расспросами. Насчет разговора в уборной. Насчет наших дальнейших действий. Неестественно вела себя в машине. Фотографию его припрятала. Наверняка он об этом знал. Конечно, знал. Хорошо, ладно, какая теперь у тебя задача? Остаться в живых. Она шагнула к двери, но Карлос уже шел по коридору к номеру. В постель; пистолет под подушку. Глория постаралась обратиться в бревно, приоткрывшее рот и шумно дышащее. Оружие, жесткое, трубчатое, резало ей щеку даже сквозь подушку, похоже, «в постель» было промахом. Остается надеяться, что выглядит она убедительно — «спящей». И что на эти мгновения в нее вселится дух Хезуса Хулио, хотя никогда прежде он такого не делал. Дверь открылась. Он стоит на пороге. Разглядывает ее. Не хочет будить. Или вглядывается в странное положение ее головы? Прошлепал в дальний конец комнаты. Глория приоткрыла один глаз. Высунулся в окно. Посмотрел на часы, повернулся; глаз она закрыла. Карлос, мурлыча «Девушку из Гуантанамо», присел рядом с ней, погладил ее по бедру. Она притворно забормотала, пошевелилась, собрала во рту с чайную ложку слюны, пустила ее струйкой наружу и отодвинулась от его прикосновения. Услышала, как он хмыкнул. Карлос снова тронул ее — теперь за руку, нежно. — Глория, — прошептал он. — Глория. Большая ошибка? Может быть, пистолет он для самозащиты носит. Так он ей и скажет? Она почти поверила бы, если б он ей это сказал, настолько ласковым было его прикосновение. — Глория. Он пытается разбудить ее. Конечно, пытается, он же голоден. Так они договорились. Она поспит, он помоется, потом они поедут поедят. Но ему неловко тревожить ее. Глория поняла это по неохоте, с которой он произносил ее имя. Так, теперь теребит пальцами ее ухо: — Глория. Она подделала зевок и промычала: — Ннммм. — Ты хочешь и дальше спать? — Ммхммм… — Мне нужно что-нибудь съесть, — сказал он. — Я возьму машину. С одной стороны: она сможет избавиться от пистолета. С другой: не сможет уехать. Он убрал руку. — Я и тебе поесть привезу ладно? Глория смотрела из-под век, как Карлос идет к двери. Но он вдруг остановился и поворотил к рюкзаку. нет нет нет нет нет нет нет нет Он вынул из рюкзака сотовый. — Телефон я возьму с собой, вдруг тебе что-нибудь понадобится. Номер сможешь запомнить, если я его назову? — Ммм. Удачно, подумала она, — парализовавший ее ужас легко сходил за сонливость. — Глория? Ты спишь? — Проснулась. — Сможешь запомнить мой номер, если я его назову? — Да… Карлос дважды продиктовал ей номер. — Повтори, чтобы я знал, что ты его знаешь, — попросил он. Она исполнила эту просьбу. — Ладно. Скоро увидимся. Уверена, что тебе ничего не нужно? |