Онлайн книга «Котов обижать не рекомендуется»
|
– То есть с точки зрения не наблюдателя, а участника событий? – Правильно. – Учитывая наличие акулы, это само по себе неприятно, – заметил Дрозд. – А на втором? – Когда читатель переворачивал страницу, он видел как бы продолжение начатой истории. И оно казалось ему страшнее, чем начало. Попробуешь угадать, что там было? – Может, плывущий человек? Хотя – нет, подожди; это как раз банально. Тогда – пустая лодка? Птенец чайки, к которому приближается плавник? – Все еще проще. – Проще? – Дрозд задумался. – Нет, сдаюсь. Рассказывай. – Только океан, – сказала Света. – Там был только океан и ничего больше. Ровная, густая синева воды. Плавник исчез. Понимаешь? Дрозд помолчал, пытаясь представить описанную картину. И кивнул: – Да, отличная идея. Как будто показывают фильм из нескольких кадров: вот акула плывет – а вот она уже ушла под воду. И где она вынырнет в следующий миг? Воображение дорисовывает опасность лучше, чем это мог бы сделать фотограф. – Я помню свои впечатления от этих двух кадров. На первом ужас сосредоточен в центре. Там плавник, его и надо бояться. А на втором весь океан – это одна большая угроза. Ты смотришь на воду, и тебе становится не по себе. – Для этого нужно обладать развитым воображением, – заметил Дрозд. – У меня есть пара знакомых, до которых вообще бы не дошло, в чем здесь смысл. И еще один – махровый оптимист. Зуб даю, он решил бы, что если плавник не торчит, значит, акула уплыла куда-то по своим делам. «Хотелось бы мне быть махровым оптимистом! Я бы стала думать, что убийца отказался от своего плана и выкинул пистолет. И меня тоже выкинул из головы. И все, можно ничего не бояться!» – Хорошо быть оптимистом, – вслух сказала она. – Ой, а кто это нас догнал? Спортивный «Мицубиси Лансер» подлетел к ним сзади и лихорадочно замигал дальним светом: уйди с дороги! Уйди с дороги! Дрозд взглянул в зеркало заднего вида. – Куда ж я тебе уйду, дятел? Справа один за другим тянулись в горку пять «КамАЗов», груженые кирпичами и пеноблоками. Сзади пронзительно засигналили. – У тебя харя по диагонали зигзагом не треснет? – риторически поинтересовался Дрозд у водителя «Лансера». – Не гуди. – Лешка! – Что? Это выражение такое детское. Я его с садика помню. – Странный у тебя был садик. Я вот оттуда помню стишок про маму и солнечный лучик. – Ага, – кивнул Дрозд. – А я – считалку: «прыгскок, прыг-скок, я веселый гонококк!» Света живо заинтересовалась: – А почему ты мне ее не рассказывал? – К слову не приходилось. У нее, между прочим, есть продолжение… Но продолжение ей услышать не удалось. «Лансер» все-таки хотел выжать их с полосы. «Биип! Би-биииип!» – ругались сзади. – Хорош гудеть, не на параде. «Биииииип!» Водитель сел им на хвост и висел в опасной близости от «Хонды». Пару раз Свете показалось, что «Лансер» вот-вот догонит их. Ей отчетливо представилось, как сильный удар кидает их вперед и выбрасывает на встречную полосу. Она занервничала. – Леш, он сейчас в нас врежется. Давай попробуем… – Не попробуем, – хладнокровно отказался Дрозд. – Ты хочешь, чтобы я перестроился в середину колонны? Света посмотрела на огромные «КамАЗы» и быстро передумала. – Тогда давай поедем чуть быстрее! Обгоним колонну и уйдем вправо. – За следующим поворотом населенный пункт. – Дрозд был абсолютно спокоен. – Ограничение скорости. Поэтому мы не только не поедем быстрее, мы поедем даже медленнее! И постепенно снизил скорость до семидесяти. Сзади засигналили так, что Света подпрыгнула. «Лансер» надрывался, требуя, чтобы ему освободили левую полосу. – Господи! Может, у них кто-нибудь рожает? Может, там раненый? – Или ушибленный, – предположил Дрозд. – На всю голову. Таким уже ничего не поможет, так что можно не торопиться. За поворотом и в самом деле оказалась деревня. Мимо знака они проехали со скоростью шестьдесят. Водитель, похоже, решил, что над ним изощренно издеваются. Он нажал на сигнал и не отпускал его несколько секунд. Света зажала уши руками. После чего «Лансер» вильнул на встречную полосу и поравнялся с «Хондой». – А вот и твои роженицы, – усмехнулся Дрозд. – Обрати внимание на их искаженные страданием лица. Из окна машины высовывался смуглый парень лет двадцати и яростно показывал Дрозду выставленный средний палец. Его приятель за рулем продолжал сигналить. – Он же на встречке! – ахнула Света. «Лансер», наконец, резко прибавил скорость, обогнал их и ушел на свою полосу. – Так что ты там говорила про оптимизм? – спросил Дрозд так, будто ничего не случилось. Света перевела дыхание. – Вот это и есть оптимизм, – выдавила она. – Выехать на встречную полосу и считать, что с тобой все будет в порядке. – Ну-ну, – с непонятной интонацией откликнулся Дрозд. – Что – ну-ну? – Да ничего. Просто ну-ну. Кстати, можешь начинать смотреть направо. Света посмотрела. Домики, палисадники. Бабушки, устроившиеся вдоль дороги с ведрами ранних яблок. – Что я должна увидеть? – Смотри-смотри, – невозмутимо посоветовал он. Света продолжила смотреть. И вдруг впереди, на обочине, заметила машину с синей полосой на боку. – Гаишники! Рядом с машиной полиции красовался «Лансер». Водитель, неожиданно тщедушный и сутулый, мялся около полицейского. – Встречная, превышение скорости, – перечислил Дрозд. – По каждому пункту – на лишение. Я же говорил, не надо было гудеть. – Так ведь откупятся, Леш. – Это запросто. Именно поэтому… Он вырулил вправо и остановился неподалеку от гаишников. – Ты подожди в машине, – ласково попросил он. – А я сейчас пообщаюсь немного с этим рожавшим. Карму ему слегка поправлю. – Леш, зачем? – А чтобы таких вот кретинов на дороге стало меньше. И пошел уверенным шагом к водителю, который при виде Дрозда сделал попытку скрыться в своей машине. Света наблюдала в зеркало, как Лешка говорит о чем-то с полицейским, возвышаясь над ним. Вернулся он через десять минут. Сел в машину, ухмыльнулся и наставительно произнес: – Не нужно путать оптимизм с жизнерадостным слабоумием. Первый – ненаказуем. |