Онлайн книга «Котов обижать не рекомендуется»
|
– Куренье – вред! – возвестил режиссер, извлекая сигарету из манекена. – Тем более в общественном месте. А уж в храме искусства… – насмешливо улыбаясь, он обвел широким жестом зал, – и вовсе непростительно. Все, продолжаем! – Продолжаем?! Стрельникова выхватила сигарету из его пальцев. – Ты хочешь сказать, что оставишь это просто так? Без всяких последствий? – Я вынесу ему порицание, – пообещал ей брат и перевернул манекен на живот. – Прекрати ерничать! – вспылила Анна Васильевна. – Не смешно и не умно! Я не ожидала от тебя! Виктор тяжело вздохнул. – Аня, каких последствий ты хочешь? Это просто глупая шутка. – Нет, это не глупая шутка. Это отвратительная, оскорбительная шутка! Это чудовищное издевательство над… над… На щеках ее запылали красные пятна. – Над чем, Анна Васильевна? – громко спросила Лера, подходя. Актриса, тяжело дыша, уставилась на нее. – Это твоих рук дело? – Аня… – попробовал остановить ее Серафимович. Но Стрельникова даже не повернула к нему головы. – Твоих? – она повысила голос. – А вы на меня не кричите, – спокойно сказала певица. – Я в зале сидела, вы что, не видели? Не понимаю, отчего вы так всполошились. «Конечно, не понимаешь, – подумала Света. – Ты же не знаешь о том, что Анна Васильевна когда-то была влюблена в Рыбакова». – А не понимаешь, так молчи! – обрушилась Стрельникова на Леру Белую. – Что за поразительное бесстыдство! Я не сомневаюсь, что ты в силу отсутствия ума и опыта не можешь осознать, какое надругательство здесь произошло. Но хотя бы промолчать ты способна?! От этой гневной отповеди даже Свете стало не по себе. Но Лера лишь пожала плечами: – Ну вот что, этого я слушать не буду. Вы меня извините, Виктор Васильевич. Я лучше снаружи подожду, пока Анна Васильевна придет в себя. – Лера! – воскликнул Серафимович. Он прижал руки к груди и переводил молящий взгляд с актрисы на певицу. – Анна! Девочки мои! Пожалуйста, не нужно ссориться! – Ла-ла-ла, давайте жить дружно! – непочтительно отозвалась Лера и повернулась к нему спиной. – Я же сказала, что подожду снаружи. – Лера… – начал Виктор. От его оклика девушка тут же встала, как выдрессированная лошадь. Может, она и не собиралась прислушиваться к жалобным увещеваниям Серафимовича, но режиссеру готова была подчиниться беспрекословно. Но ничего сказать ей Стрельников не успел. Анна Васильевна накинулась на него: – Ты не ответил, что будешь делать с тем, кто придумал эту гадость! Лера скорчила выразительную гримасу. Молчавший до этой минуты помощник режиссера вмешался: – Я тоже не понимаю, что тут такого страшного. Виктор подал ему знак, но было поздно. – Не понимаешь?! – обернулась к нему Стрельникова. – Может быть, нужно меньше пить, а, Саша? Раз до тебя не доходит, что издевательство над памятью – это низко и подло. Я понимаю, ты пропивал все, включая игрушки твоего собственного ребенка. Но совесть – совесть, Саша, у тебя еще осталась? Стыд остался у тебя, ответь! Если Стрельникова была красной, то помощник режиссера после ее слов побледнел. – Да что ж это за… – процедил он. Оборвал фразу, не договорив, и полез трясущейся рукой в карман. – Спокойно, Саша, спокойно, – внушительно сказал Виктор и взял сестру под локоть. – Анна, пойдем. Нам нужно поговорить. Но женщина вырвала руку. – Я никуда не пойду! Говори здесь, при всех! Помощник высыпал в рот несколько таблеток и пытался проглотить их. – Я сейчас принесу воды! – пискнула золотоволосая девушка и метнулась прочь из зала. – Лучше водки ему принеси! – крикнула ей вслед Анна Васильевна. Бородатый помощник поперхнулся и закашлялся. Лицо его стремительно из бледного становилось ярко-алым, глаза выпучились, как у рыбы. – Черт, он задохнется! – Виктор спрыгнул со сцены и бросился к нему. За сценой что-то рухнуло со страшным грохотом. Стрельников замер. – Дьявол, это еще что?! – Я посмотрю! – скуластый парень юркнул вслед за девушкой и смылся, прежде чем его успели остановить. – А где Роза Карловна? – вслед ему проорал режиссер. – Чтоб через минуту все были здесь! Помощник наконец выплюнул таблетку и рухнул в кресло, прижимая руку к горлу. Виктор наклонился к нему. – Саша, ты как? – Да что ему сделается! – с невыразимым презрением бросила Анна Васильевна. – Он же лицедействует. Комедиант! – Фурия! – прохрипел бородач. – Ничтожество! – Друзья мои! – ужаснулся Серафимович. Лера расхохоталась в голос, развернулась и нарочито неторопливо пошла по проходу. Поравнявшись со Светой, она шепнула заговорщически: – На этом репетицию можно считать законченной. На вашем месте я бы подождала еще пять минут – и уезжала отсюда. – Как это? – растерялась Света. – А моя съемка? – У-у, съемка! Если наша звезда разошлась, ее не остановить. Поверьте моему опыту! Можете смело отправляться домой. Света посмотрела на действующих лиц драмы. Виктор в чем-то негромко убеждал помощника, тот откашливался и хрипел. Стрельникова застыла, как статуя скорби, образ которой портила лишь фальшивая сигарета в руке. Петр Иванович зачем-то поправлял сползший шарф на манекене. – Я, пожалуй, подожду немного, – решила она. И добавила без особой убежденности: – Вдруг рассосется… Лера пожала плечами: – Дело ваше, но я бы на это не рассчитывала. Сейчас они устроят следствие, потребуют у вас фотографии… – Зачем? – Ну как зачем… Вдруг вы случайно засняли, кто тот гад и моральный урод, что надругался над Генри! Света прижала к себе камеру, как ребенка. – Ничего я не снимала. Я была… «Я была как дохлая лиса», – чуть не сказала она. Лера пожала плечами: – Мое дело – предупредить. Кивнула на прощанье Дрозду и быстро ушла. Помреж, прижимая руку к сердцу, поднялся и охнул. – Вить, я пойду… Полежу там у себя. Шаркая, как древний старик, он скрылся за сценой. В зале остались только Стрельникова, ее брат, Петр Иванович – и Света с Дроздом. Виктор запрокинул голову и посмотрел на сестру снизу вверх. |