Онлайн книга «Персональный ангел»
А может, она просто льстит себе, и он давно позабыл о ее существовании. И все, что было, она просто придумала, как придумала его всего – вместе с его сложностями, тайнами и неожиданной страстностью натуры… Она похудела и перестала острить на совещаниях. Она раздражалась и кричала на родителей и подчиненных, а потом неловко извинялась. Она больше не дерзила Абдрашидзе и не объяснялась в любви Приходченко. Она работала как сумасшедшая, таща кампанию на хребте, как эскимосская собака – нарты с поклажей. И во всем был виноват Тимофей Кольцов, промышленный магнат, олигарх и будущий губернатор Калининградской области… – Кать, так невозможно дальше работать, – сказал Олег однажды вечером. Только что закончилась программа “Время” с репортажем о кольцовском заводе. Они пили кофе, собираясь разъезжаться по домам. Но очень не хотелось подниматься, идти к лифту, садиться в машину и еще некоторое время рулить в пробках. Поэтому они пили кофе и вяло переговаривались, как очень усталые и хорошо знающие друг друга люди. В офисе было тихо и пустынно – секретарши давно разошлись, сотрудники разъехались по домам и в “поле”, то есть в командировки. – Ты предлагаешь мне в отпуск уйти? – спросила она язвительно. – Я чувствую себя виноватым, – признался Олег. – Я втянул в это дело тебя и Сашку. Я знал, что нужно Абдрашидзе, а вы нет. Теперь он свое дело сделал, а ты загибаешься. – Ну, сделай так, чтобы я не загибалась, – грубо предложила Катерина, – или не лезь ко мне с сочувствием, я тебя умоляю… – Что-то стряслось в ту ночь, когда вас обстреляли, – не обращая внимания на ее тон, сказал Приходченко. – Ты стала невыносимой. И я боюсь, что если ты и дальше будешь так работать, то вообще свихнешься. Катерина молчала. Приходченко прикурил и сунул ей сигарету. Она машинально взяла. У нее было усталое злое лицо. – Ну? – спросил Приходченко. – Что – ну? – Что произошло? – Олег, если тебе станет от этого легче, я тебе скажу – я с ним переспала, – отчеканила Катерина и отвернулась, чтобы не видеть изумления на лице Приходченко. Он даже ноги со стола снял. – Ты что, Катька?! Обалдела?! – Не приставай ко мне, Олег! – заорала она. – Что тебе от меня нужно? Я что, плохо работаю? Утаиваю информацию? Отправляю сотрудников на задание без твоей санкции? Продаю идеи Грине Островому? – Кать, замолчи, – пробормотал потрясенный Приходченко. – Замолчи сейчас же. Она замолчала и скомкала в пепельнице сигарету. – Ты что, совсем ничего не соображаешь? – начал Приходченко. – Да это катастрофа просто, ты хоть понимаешь?! Ты что, не могла до ноября потерпеть?! Да что тебе вздумалось, в конце концов?! А Чубайса ты еще не соблазнила, или премьера?! – Да за кого ты меня принимаешь? – задохнувшись, Катерина вскочила с кресла. Она так ненавидела в этот момент Приходченко, что готова была его убить и даже поискала глазами, чем бы в него бросить. – Что ты себе позволяешь?! Как ты смеешь?! – Я смею потому, что я отвечаю за свою работу и за своих людей! – Олег тоже поднялся. От злости у него побелели губы. – Ты же ничего не знаешь… совсем ничего! Да он не простит нас… – Олег выругался и чуть ли не застонал. – Ты хоть понимаешь, что это гораздо хуже стукачества, в котором ты тут всех обвиняла?! А я-то еще тебе сочувствовал, думал, у тебя нервный срыв от работы, да еще из-за этого инцидента… – Инцидент был действительно неприятный, – ровный низкий голос рассек накаленную атмосферу маленькой комнаты. Катерина и Приходченко, стоявшие друг против друга, как две готовые к нападению ощетинившиеся собаки, отшатнулись, словно от удара хлыстом, разом оглянулись, и Катерина даже попятилась. Тимофей Кольцов шагнул в кабинет и сказал: – Добрый вечер. – Добрый… вечер, – пробормотал Приходченко и потряс головой, как будто желая отогнать видение. – Вы… к нам, Тимофей Ильич? Тимофей посмотрел на него и коротко усмехнулся. – Я хотел бы переговорить с Катериной Дмитриевной. Катерина, отступая, уронила стул. Он загрохотал по батарее, как артиллерийский снаряд. Приходченко ошалело взглянул на нее, потом на упавший стул, а потом снова на Тимофея. – А мы вот… поссорились, – зачем-то сообщил он. – Я слышал, – вежливо ответил Тимофей Ильич. – Катерина Дмитриевна, я вас жду. Но Катерину было уже не остановить. – Я никуда не могу ехать, Тимофей Ильич, – заявила она с яростной любезностью. – У меня очень много работы. Кроме того, начальство устраивает мне разгон, я не могу отлучаться. – Я подожду, – сказал Тимофей и сел на стул, который жалобно скрипнул под его весом. Он очень устал за последние две недели, и неожиданное представление очень его развлекало. Приходченко за его спиной делал Катерине знаки, но тщетно. Она не собиралась его щадить. Он оскорбил ее ужасно. Он, ее лучший друг! – Вы хотите мне что-то сказать, Олег Николаевич? Приходченко едва успел отнять от виска палец, которым очень выразительно крутил: – Я хотел сказать, что вы вполне можете ехать, Катерина Дмитриевна, – заявил несчастный начальник дрожащим от ярости голосом. Непристойная сцена в присутствии Кольцова! Господи, спаси и помилуй!.. – Не ждите меня, – обратилась Катерина к Тимофею Ильичу, – я освобожусь не скоро. – Я тиран и привык, чтобы мои прихоти выполнялись, – пояснил Тимофей Ильич после паузы. – Я жду еще пять минут, и мы уезжаем. Катерина с размаху швырнула в портфель телефон и вышла, не говоря ни слова. Кольцов поднялся со стула и вежливо попрощался: – До свидания, Олег Николаевич. Когда за ним закрылась дверь, Приходченко пробормотал невнятно: – До свидания, Тимофей Ильич… – Я хочу, чтобы ты позвонила в свою Немчиновку и осталась. Слышишь, Кать? – Для этого совсем необязательно звонить в Немчиновку Я часто ночую в Москве, когда у меня много работы. Я только боюсь, что ты сбежишь куда-нибудь, а я буду чувствовать себя идиоткой. Она поставила перед Тимофеем тарелку с омлетом и большущую чашку кофе. Тимофей даже не знал, что в его хозяйстве есть такие чашки. Вообще говоря, он многого не знал… – Я же извинился! – заявил он с набитым ртом. Она усмехнулась и села напротив. |