Онлайн книга «Пирамиды»
|
– Я бы не против, – ответил Теппик. – Он начинает действовать мне на нервы. Слушай, ты не могла бы снять свои браслеты? – Зачем? – От них такой шум, когда ты идешь… Даже серьги в ушах Птраси, казалось, вызванивали часы, когда она поворачивала голову. – Не хочу, – топнула ножкой Птраси. – Без них я буду как голая. – Ты и в них почти голая, – прошипел Теппик. – Пожалуйста! – Она умеет играть на цимбалах, – произнесла тень Теппицимона XXVII, не зная, какое еще умение в ней отметить. – Правда, не то чтобы очень. Разучила до пятой страницы «Маленькие пьесы, для развития беглости пальцев». Теппик ползком пробрался к выходу из комнаты бальзамировщиков, периодически подолгу прислушиваясь. Во дворце стояла тишина, прерываемая только тяжелым дыханием и доносящимся сзади звоном: это Птраси снимала с себя украшения. Теппик по-пластунски вернулся обратно. – Пожалуйста, поторопись, – взмолился он, – времени у нас… Птраси плакала. – Ну, – промямлил Теппик. – Ну… – Некоторые мне подарила еще бабушка, – всхлипнула Птраси. – И старый царь тоже делал мне подарки. А вот эти серьги хранились у нас дома много-много лет. Поставь себя на мое место! – Видишь ли, она эти драгоценности не просто носит, – пояснила тень Теппицимона XXVII. – Они как бы часть ее самой. «До чего же проницательным я стал, – добавил он уже сам для себя. – И почему мы после смерти вдруг резко умнеем?» – Да, но я не ношу украшений, – ответил Теппик. – А все эти твои кинжалы и прочие штучки? – Они нужны мне для работы. – Что ж, ладно. – Послушай, можешь не выбрасывать их, вот, положи в мою сумку, – добавил Теппик. – Но нам надо идти, и как можно скорее. Пожалуйста! – До свидания, – печально изрекла тень, глядя, как молодые люди выскользнули во двор. Потом, плавно проплыв по комнате, вернулась к своим останкам – не лучшая компания. Ветер на крыше был еще суше и жарче. За рекой одна из старых пирамид уже светилась, но отсветы казались слабее – что-то было не так. – У меня кожа как будто зудит, – заметила Птраси. – Что-то случилось? – Словно мы попали в грозу… – задумчиво пробормотал Теппик, глядя через реку на Великую Пирамиду. Сейчас она была похожа на черный треугольный провал в ночи. Люди метались вокруг ее основания, как психи, наблюдающие пожар родного дурдома. – А что такое гроза? – Очень трудно объяснить, – озабоченно ответил Теппик. – Ты случайно не видишь, что они там делают? Птраси взглянула за реку. – Похоже, очень заняты. – По-моему, это больше смахивает на панику. Зажглись еще несколько пирамид, но обычно отвесные, рычащие языки пламени неровно вспыхивали и раскачивались взад-вперед, словно под неощутимыми порывами ветра. Теппик встряхнулся. – Надо поскорее увести тебя отсюда, – заявил он. * * * – Я же говорил, нужно было закончить ее сегодня же вечером! – прокричал Птаклюсп 2-б, стараясь перекрыть издаваемый пирамидой скрежет. – Теперь до нее не добраться, там, наверху, должно быть, кошмарный вихрь! Дневная корка льда, покрывавшего черный мрамор, растопилась, а до самого камня с трудом можно было дотронуться. Птаклюсп 2-б рассеянно взглянул на навершие, потом на брата, который прибежал как был – в ночной рубашке. – Где отец? – спросил он. – Я послал одного из нас разбудить его, – ответил Птаклюсп 2-а. – Кого? – Вернее, одного из тебя. – А… – и Птаклюсп 2-б снова уставился на навершие. – Не такое уж оно и тяжелое. Мы вдвоем могли бы на руках поднять его туда. Он испытующе взглянул на брата. – С ума сошел. Пошли кого-нибудь из людей. – Все разбежались… Вниз по реке еще одна из пирамид попыталась засветиться – раздался треск и шипение, и воющий, рваный язык пламени по дуге прочертил небо, вонзившись в землю у самого подножия Великой Пирамиды. – Она начинает взаимодействовать с другими! – воскликнул 2-б. – Давай. Надо зажечь ее немедленно – это единственное спасение! Неподалеку от одной из граней пирамиды синий зигзаг взметнулся в небо и ударил в каменное изваяние сфинкса. Воздух зашипел. Братья взяли камень с двух сторон и кряхтя стали тянуть его вверх по лесам. Пыль, клубящаяся вокруг, принимала странные очертания. – Слышишь? – нахмурился 2-б, когда они поднялись на первую площадку. – Хочешь сказать, что мы столкнулись с утечкой времени и пространства? Во взгляде, который архитектор бросил на брата, сквозило неподдельное изумление. Не каждый день услышишь такое верное определение от какого-то там бухгалтера. Но вскоре изумление вновь сменилось ужасом. – Я не о том, – едва вымолвил он. – Воздух стонет, будто его пытают! – И не это, – с досадой ответил 2-б. – Я имею в виду скрип. Разряд прогрохотал еще над тремя пирамидами и, пронзив роящиеся облака, ушел в черную мраморную вершину. – Нет, скрипа не слышу, – признался 2-а. – По-моему, он идет изнутри самой пирамиды. – Что ж, можешь приложить ухо и послушать, но я этого делать не собираюсь! Порывы ветра раскачивали леса. Еле удерживая тяжелый камень, братья с трудом перебрались на другую лестницу. – Я же сказал, у нас ничего не получится, – пробормотал бухгалтер, когда камень нежно опустился прямо ему на ногу. – Не надо было браться за эту стройку. – Заткнись и тащи. Братья Птаклюспы, переходя с одной шаткой лестницы на другую, прокладывали свой путь к вершине Великой Пирамиды, а между тем протянувшиеся по берегам Джеля пирамиды поменьше вспыхивали одна за другой и шипящие зигзаги времени перечеркивали небо. * * * Примерно в то же время величайший математик в мире, лежа в стойле и прислушиваясь к уютному бурчанию собственного брюха, вдруг перестал жевать свою жвачку, почувствовав, что происходит какая-то свистопляска с числами. Со всеми числами сразу. Скосив глаза вдоль носа, верблюд взглянул на Теппика. По выражению их можно было легко догадаться, что из всех всадников в мире стоящий перед ним человек возглавляет список самых антипатичных. Впрочем, верблюды смотрят так на всякого. Их подход к роду человеческому отличается крайним демократизмом. Верблюды ненавидят каждого из его представителей, независимо от положения в обществе и вероисповедания. |