Онлайн книга «Штрафники 2017. Мы будем на этой войне»
|
Павлу хватило взгляда, чтобы понять – эти не жильцы. Тем не менее возле них уже успел обосноваться штрафник из бывших офицеров; он начал оказывать первую медицинскую помощь. – За мной, к гражданским, – приказал автоматчик и тихо добавил: – Надеюсь на вашу совесть. – Не дрейфь, начальник, – ответил ему кто-то из уголовников. – Мы ж понимаем. Что мы – звери какие? В пассажирских вагонах было еще хуже: выжили считаные единицы. Люди потерянно бродили между перевернутыми вагонами и переломанными деревьями, что росли вдоль развороченной аварией насыпи. Местами кипела работа, но как-то стихийно и не организованно. Слишком велик оказался шок. Заключенные работали допоздна: искали уцелевших, помогали им выбраться, укладывали на импровизированные носилки. Кругом много крови и смерти, от чего при других обстоятельствах, наверное, вывернуло бы наизнанку. Но они продолжали искать, разбирать штабеля трупов, выносить, таскать, покуда не отваливались руки. А потом все закончилось. Наступила прохладная ночь. Помощи не последовало: ни вертолетов со спасателями МЧС, ни санитарного поезда, ни дорожных рабочих с крановыми площадками. Никого. Многие спасенные умирали от ран, болевого шока. Трупы усеяли всю насыпь. Потом штрафники отдельно ото всех гражданских, под присмотром конвойных, устало и потерянно, молча сидели у разведенных костров. Дым немного спасал от вездесущего гнуса. Павел подсел к офицерам. Те по-прежнему держались плотной группой, в стороне от зэков и конвоя. Завязался вялый разговор. – Что будем делать, мужики? – Ждать, – последовал короткий ответ. – А утром пойдем. – Куда? – удивился Павел. – Вперед, до ближайшей станции. – А может, до ближайшей деревни? – Тут места глухие, одна деревня на сто километров. Она же и станция. Помощь надо вызывать, иначе здесь половина перемрет. – Нехорошо как-то раненых одних бросать. – А что предлагаешь? – Ну… не знаю. – Вот именно. Во-первых, и без нас народа достаточно, во-вторых, тут медицинская помощь нужна, а от нас в этом плане никакого толка. Все, что можно было сделать – сделали. Надо и о себе подумать. – А конвой? – Что конвой? У них тоже выбора нет. Один с ранеными останется, двое нас… отконвоируют. Постепенно наступило серое утро. Оно долго отвоевывало у ночи свои права, пока не зачирикали первые птицы, и только потом, словно опомнившись, свет разогнал остатки тьмы. Конвойные вняли советам разжалованных офицеров и приняли решение продолжать движение своим ходом. Штрафники выстроились в колонну по два вдоль железнодорожного полотна и быстрым шагом двинулись вперед, шагая по высокой траве. Шли с короткими перерывами, пока не начало смеркаться. Вымотались изрядно. За весь день навстречу не прошло ни одного состава. Павел с сарказмом думал, что мир вымер, остались только они посреди бушующей зеленью тайги. А это железнодорожное полотно на самом деле никуда не приведет. Для привала выбрали небольшую поляну в окружении елей с густым подлеском. Утомленные штрафники попадали на траву. Двигаться не хотелось – люди страшно устали. Сон сморил быстро, несмотря на тучи гнуса и комаров. Засыпая, Гусев видел, как стоящий в карауле конвойный откровенно клюет носом. «Охранничек, мать твою!» – вяло подумал Павел. Злости к нему не было, сработал командирский рефлекс. К утру выяснилось, что оба конвойных зарезаны, а четверо уголовников пропали. Вместе с автоматом. Осталось пять офицеров и столько же зеков. Один на один, если что. Люди напряженно смотрели друг на друга. Слово взял бывший подполковник из мотострелков. – Товарищи офицеры, – обратился он к своим, игнорируя уголовников, – полагаю, ни у кого из вас не возникает желания уйти в побег? – Отчего же? Возникает, – угрюмо ответил один. – Не хочу под пули лезть. Но я все равно не побегу. Некуда потому что. Да и незачем. Полгода – не срок. – А вы, граждане уголовники? – спросил подполковник у зэков. Те колючими взглядами следили за действиями «вояк». – Для нас шесть месяцев тоже не срок. А потом – воля и снятие всех судимостей! Так что банкуй, начальник. Пора дальше идти, а то мошка загрызет тут на хрен. Опять с небольшими привалами шагали почти весь день. А когда увидели небольшой родник, бросились к нему и пили долго, не обращая внимания на ломивший зубы холод ключевой воды. Хвост пассажирского состава заметили, когда железная дорога обогнула большой, почти безлесный холм. Все, как по команде, остановились, а потом потихоньку двинулись дальше, еще не зная, что их ждет. Обычный пассажирский состав был полностью пуст. Никаких видимых повреждений. Локомотив уперся в хвост стоявшего перед ним такого же состава. И так на несколько километров длиннющей змейкой. Почти в самом конце ее штрафники увидели оборудованную огневую точку, расположенную метрах в пятидесяти от железнодорожной насыпи. Ее соорудили из пропитанных креозотом шпал и уложенных друг на друга мешков, набитых щебенкой. Колонну остановили властным окриком: «Стой!» Из-за укрытия появился лейтенант – среднего роста, щуплый, в выцветшей форме «песчанке» с закатанными до локтей рукавами. Он не торопясь подошел, остановился метрах в пяти от колонны. Прищуренный взгляд из-под низко надвинутого кепи выдавал уверенного человека, несмотря на невнушительную комплекцию. Впрочем, висящий на правом плече «АКСУ» компенсировал ее недостатки. – Кто такие? – холодно поинтересовался лейтенант, пожевывая соломинку. Он стоял так, чтобы торчащий из амбразуры пулемет мог зацепить всю колонну разом. – Подполковник Ляшев, – представился офицер-мотострелок. Остальные штрафники уже привыкли считать его старшим. – Документы есть, товарищ подполковник? – с прежней холодной интонацией спросил лейтенант, ничуть не тушуясь перед званием собеседника. – Тут такое дело, лейтенант… – начал подполковник. Однако молодой офицер перебил его: – Штрафники? – Они самые, – нехотя ответил Ляшев. – Пять разжалованных офицеров и столько же гражданских из заключенных. – Где конвой? – Поезд кто-то под откос пустил, километрах в пятидесяти отсюда, – хмуро отозвался подполковник. – Нас целый вагонзак был, утрамбованный по самое не хочу. Это все, что смогли самостоятельно передвигаться, не считая двоих зарезанных из конвоя и четверых бежавших уголовников. Лейтенант, на место крушения необходимо отправить помощь, там есть гражданские, среди них много пострадавших. |