Книга Дискорама, страница 95 – Алекс Орлов

Через полчаса пришло сообщение от поисковой группы — они нашли капсулу.

— Она раскололась от удара, сэр! — кричал на другом конце связи капрал, а Шпицель и Танжер его слушали.

— И что там? — спросил старшина.

— Тут это… Ага, вот… Ну, короче, это самое…

— Говори уже, ур-род! — не выдержал Танжер.

— Ой, а кто это, старшина? — испугался капрал.

— Не твое дело, рассказывай, что нашли! — потребовал Шпицель.

— Снаряды к автоматической пушке, сэр! Две ленты в штатных коробах! — сообщил капрал. — Потом, четыре коробки прессованных питательных плиток… Тут фрукты, каши… Э-э… Что-то еще — одним словом, жратва… Положи на место, козел!

— Ты это кому? — тут же спросил Шпицель.

— Да это не вам, сэр. Есть тут у нас… Одним словом, слушайте дальше. Переносной передатчик устаревшей конструкции… Еще на химическом генераторе, помните, такие были?

— Давай дальше.

— Ну… гранаты, четыре армейских пистолета, тоже еще не пользованные, но очень старые — двенадцать миллиметров. Такие древние, что на них какие-то иероглифы вместо букв… И патроны к ним — два цинка.

— Все?

— Все, сэр. Остальное — упаковочный наполнитель.

— Хорошо, Глоук, можете возвращаться, — сказал Шпицель, отключая связь.

— Ну и что скажешь, Шницель?

— Шпицель… — поправил Танжера старшина, дерзко глядя ему в глаза.

— Извини… Так что скажешь?

— Пистолеты прислали и передатчик, значит, полагают, что те могут прорваться и без машин. Ночью, в темноте.

— А это реально?

— Совершенно нереально. Выход из каньона мы контролируем, а ночью картинка не хуже, чем днем.

— По-твоему, они дураки? — спросил Танжер и, поежившись, огляделся: ему показалось, что за ним кто-то наблюдает.

— Они не дураки, сэр, — покачал головой Шпицель, глядя на семенящего в его сторону командира отделения боевых машин. — Но у них нет связи, а значит, эти бедняги вынуждены что-то делать наобум. Но, может, тардионы решили, что у всех трех машин погорели передатчики — вот вам передатчик на химкартриджах. Потом подумали, что группе придется долго держать оборону, — вот вам еда и снаряды.

— А пистолеты на случай, если придется пробиваться своим ходом?

— Да, сэр, это на крайний случай. Может, даже намек — ведите себя геройски и не сдавайтесь.

— Вот как? — удивился Танжер. Сам он такого намека в посылке как-то не углядел.

130

Заметив, что к Шпицелю бежит сержант, руководивший группой боевых роботов на другой стороне каньона, Танжер отошел в сторону, как будто был ни при чем. Он не хотел мешать боевому управлению, однако намеревался услышать все, о чем тут говорили.

— Сэр, все пять бортов готовы выступить! — сообщил сержант.

— Согласовались?

— Да, сэр. Видимо, дело было в тройной управляющей плате… У моего «гасса» она новая, а у этих ребят…

— Хорошо, сержант, можете выступать, ребята на той стороне встретят их, если они побегут.

— Я так понимаю, поддержки с воздуха не будет?

«Трусит, поганец, а ведь их вдвое больше с каждой стороны», — подумал Танжер.

— Поддержки не будет, приятель, потому что каньон слишком узок и неба там, почитай, совсем нет. Отправим лаунчи, их пожжет «грей», — пояснил старшина.

— Да я вообще-то понимаю, сэр, но это для ясности.

— Теперь ясно?

— Да, сэр, мы начинаем! — заверил сержант и, коротко козырнув, побежал к своей машине.

«Вот и началось», — подумал Танжер, однако не испытал ни радости, ни волнения.

Внезапно в ближайшего «чино» врезался снаряд, и рвануло так, что Танжер зажмурился. Они с Шпицелем снова упали на землю, а когда решились приподнять головы, увидели в пыли «чино», который, прихрамывая, двигался по кругу — должно быть, выполняя странный приказ контуженого пилота, а один из его манипуляторов висел плетью и ствол пушки вычерчивал по земле борозду.

— Откуда стреляли, Грифин?! — проорал в рацию Шпицель.

— Ребята говорят… Апчхи! Простите, сэр… Ребята подсказывают, что с седловины!

— Герой… — покачал головой Танжер, глядя, как сержант бодро вскочил и помчался к своему «гассу».

Перевернувшись, Танжер приложил к глазам бинокль и стал рассматривать седловину — длинную, почти сросшуюся вершину двух чуть заваленных друг к другу холмов. Там было несколько кустарниковых рощиц, откуда позиция броне группы смотрелась как на ладони. Но где мог скрываться робот и как он туда попал? Ну не сбросили же его с генеральского борта?

— Не может там быть никакого робота! — пробурчал Шпицель, покручивая настройки своего бинокля.

В этот момент полыхнула яркая вспышка, и «гасс», так и не дождавшись пилота, рухнул навзничь, раскинув по сторонам тяжелые манипуляторы.

Не успел Танжер прокомментировать это, как еще один удар получил второй «чино», также лишившись манипулятора.

— Что происходит, старшина?! — закричал Танжер, чувствуя, что теряет над ситуацией контроль.

— Это снайпер, сэр! Он сидит где-то там в кустах!

— Ну так прикажи обстрелять их — у тебя куча пушек!

— Бессмысленно… Мы отсюда только краешек накроем, а он уже позицию сменил…

— Откуда знаешь?

— Такой спец простых ошибок не допускает, — сообщил старшина и, включив рацию, крикнул: — Кама-рон! Немедленно со своим отделением дуйте на седловину! Там где-то снайпер! Ну не знаю где, пойди и выкури его оттуда! Он срывает нам всю операцию, ты понимаешь это, придурок?! Вперед! Если все получится, подам тебе заяву на сержанта! Не вру, вот и господин полковник подтверждает!

Танжер серьезно кивнул. За успех операции он был готов подписать хоть сотню представлений к званию.

— А почему твой снайпер технику калечит как из артиллерии? — спросил Танжер, опуская бинокль.

— Минатурит, сэр. Шарашит, сволочь, списанными боеприпасами. Такие раньше в ходу были, а нынче большая редкость.

— Раньше это когда?

— Лет семьсот назад, если не ошибаюсь.

— Не ошибешься, старшина, — вздохнул Танжер. Он был в курсе кое-каких дел.

Едва отделение выбралось из укрытия, как перед ним поднялся столб земли. Бедняги тотчас попадали, закрывая головы руками, и долго не решались подняться, а Камарон не торопился гнать их в атаку.

— Что выделывает, а? Что выделывает! — произнес Шпицель. — Пора вызывать авиацию, а, господин полковник?

— Вызывай, у тебя все полномочия! — ответил Танжер, глядя в бинокль на седловину. Но там, разумеется, не было заметно никаких перемещений.