Книга Дискорама, страница 96 – Алекс Орлов

Старшина стал вызывать полудюжину лаунчмоду-лей, которых на эту операцию выбивал из резервов лично Танжер. В штабе армии он обещал самые широкие перспективы, врал, сорил новыми показателями, и ему поверили, как верили до сих пор, но что теперь? Где эти перспективы?

— Знаете, сэр, мне кажется, он хочет показать, что сделает с нами все, что пожелает, — заметил старшина, переворачиваясь на спину.

— А что с авиацией?

— Через десять минут будут.

— А что ты сейчас у меня спрашивал?

— Я говорю, он мог бы ударить в центр отделения и положить всех солдат, но он выстрелил перед ними, чтобы только напугать.

— И что?

— Он делает предупреждение, он не хочет никого убивать.

— И что?

— Думаю, он выдавливает нас с этой позиции, и если мы будем упорствовать, положит всех.

— Не порите чепухи, старшина! — закричал Танжер. Шпицель высказал его собственные опасения, а это простить было трудно… — Потрудитесь отдать распоряжение о наступлении, старшина! Мы наступаем, и точка!

— Да, сэр, — вздохнул Шпицель. — Камарон, я вызвал поддержку с воздуха! Как только они станут наносить удары — броском вперед! Все понял?

— Если будут бомбить, мы там будем, сэр…

— Вот и отлично.

Шпицель отключил рацию и улыбнулся Танжеру:

— Похоже, мы еще на коне, сэр.

— Разумеется.

Танжер поднес к глазам бинокль и снова ничего не увидел. У него возникло стойкое ощущение, что его водят за нос, однако никаких доказательств этому он пока не видел.

«Подождем», — решил полковник и посмотрел на часы. Поддержка с воздуха ожидалась через пять минут.

131

Лаунчмоцули появились в точно обозначенный срок. Они заходили с юго-запада, откуда седловина была хорошо видна.

«Сейчас захерачат…» — подумал Танжер, любуясь безупречным строем боевых машин.

— Камарон, приготовься, они идут! — скомандовал рядом старшина Шпицель.

Когда до бомбометания оставались какие-то секунды, головной лаунч вдруг полыхнул яркой звездой, превратившись в огненный шар, и в него, один за другим, влетели остальные машины группы, дополнив чудовищную картину детонации топлива и боекомплекта.

Примерно секунду этим спектаклем можно было любоваться в полной тишине, а затем по ушам ударила налетевшая звуковая волна и за ней более спокойная — взрывная, с легким запахом горелого пластика.

Это был конец, это было крушение всех дерзких планов, и, пока Танжер осознавал это, старшина Шпицель толкнул его в бок и поднес к его уху рацию, хотя она орала так, что он услышал бы и с десяти метров.

— Старшина, что за дела?! У нас покалечены две машины — какая-то скотина бьет с холма бронебойными снарядами! Вы что, пропустили туда тардионские машины?

— Иди ты в задницу, Сломбер, скорее всего, это снайпер… Какие у вас потери?

— Два «грея» истекают маслом, у «гасса» парализована пушка — главная тяга перебита! Что нам теперь делать, жопа ты железная?! Что нам делать?

— Что им делать, сэр? — спросил старшина, обращаясь к полковнику, а тот, потерев лицо ладонями, поднялся в полный рост и сказал: — Отводите группу, старшина.

— Вы уверены, сэр? — уточнил старшина, поднимаясь и на всякий случай держась позади полковника.

— Уверен! И не прячьтесь вы за меня, Шницель, бронебойная пуля прошьет нас обоих, как мешки с сухарями, если снайперу этого захочется.

— А ему не хочется?

— Думаю, не хочется. Он уже послал нам достаточно намеков, что не желает никого убивать, если мы не окажемся столь глупы, что вынудим его сделать это.

— Я это тоже заметил, сэр.

— Тогда отводите группу, старшина, сегодня он победил.

— Снайпер?

— Нет, не снайпер. Сегодня победил Джек Стентон, причем в который раз.

— Кто это, сэр? Я о нем не слышал.

— О нем мало кто слышал, но нам от этого не легче.

— И с той стороны тоже отводить?

— Отводите, ведь ходовую-то он им не повредил — намек яснее ясного…

Танжер включил рапид и связался с новым водителем:

— Подгоняй машину. Да, на прежнее место, меня нужно забрать! Да, все закончилось, придурок! Живо, я сказал. Живо!

Чтобы экономить электричество, Джек не включал вентилятор и оставил дверцу кабины чуть приоткрытой. Прохлады от этого не было никакой, но все же воздух вроде становился посвежее.

Джек держал машину спиной к отшлифованной ветрами глиняной стене, укрываясь под каменистым козырьком, который располагался на высоте метров двадцати. Если бы он обрушился, откапывать всех пришлось бы экскаватором, но этого Джек сейчас не боялся — козырек надежно укрывал его от возможной атаки с воздуха.

Напротив, у противоположной стены, прятал свой «гасс» Папа Рико. Его пушка была самым главным аргументом группы. Папа стрелял метко и не тратил снаряды зря. Под прикрытием его контратаки Джек планировал подобраться к противнику и разрядить гранатометы, а потом еще пощелкать из пушки по вентиляторам и навесному оборудованию. А потом… О том, что будет потом, думать не хотелось, их загнали в каньон без связи, Хольмер несколько раз пытался пробиться к заблокирован ной группе, — Джек и его товарищи слышали этот отчаянный вой десантных геликоптеров, грохот орудий и стрекотание автоматических пушек, но было ясно, что противник готовил западню заранее и у него все было схвачено. Хотя всякий раз теплилась надежда на то, что их разблокируют. Все напрасно, реальность оказывалась строже.

«Грей» капрала Баркли стоял почти посреди каньона, подняв кверху манипулятор с артавтоматами. Баркли тоже проветривался одной лишь дверцей, чтобы сохранить подвижность зенитных пушек. Думал ли он о сдаче? Наверное, думал, как думал и сам Джек и, безусловно, Папа Рико. Будь они призваны вчера, сегодня уже подняли бы манипуляторы — этот жест понятен в любой армии — и вышли бы живыми и довольными.

Но срок службы в определенном подразделении создавал порой свои непреодолимые препятствия. Джек знал, и Баркли знал, и Папа Рико тоже знал, что можно сдаться и даже перейти на сторону арконов, продолжив контракт, однако… Дело чести? Никто из них не мог объяснить это словами, но они знали одно — нужно биться до последнего снаряда, а потом еще оставался таран.

Несмотря на свои размеры, «гасс» играл роль разведчика. И не потому, что бояться ему было некого, а из-за большей емкости электрических батарей.

— Ты слышал взрыв, Джек? — спросил Папа Рико.

— Да, сильный такой удар… Это связано с пролетом геликоптера?

— А чего там связывать? Прошла штабная машина, — сообщил Баркли.

Он постоянно смотрел вверх, и Джек подумал, что ни за что бы Не смог продержаться так более двух часов — шея бы затекла. А Баркли ничего, все время в готовности. Появись тут лаунчер — срезал бы первой очередью.