Онлайн книга «Здравствуй, груздь!»
|
– Я все понимаю, – тихо сказала она. – Но мы не будем спешить, да? – Конечно. Если вы не передумаете… – голос у нее сорвался, – то… – Что? – То приходите ко мне в Москве, у меня двухкомнатная квартира, я живу одна. – Мака, ты… Знаешь, мне сначала не нравилось имя Мака, а сейчас ужасно нравится. Оно такое же милое, как ты, оно тебе идет. Я напишу про нас повесть или рассказ и назову… – Вы уже говорили, «Вино из яблок» да? – Нет, «Вино из яблок и воды Майна». – Красиво. И о чем он будет? – Я же сказал – о нас, о девочке, в которую вдруг влюбился немолодой мужик и сделал ей предложение, а она боится, что это спьяну, потому что тоже влюбилась в него… Ты же влюбилась в меня? – Да. – И боишься, что я сделал тебе предложение спьяну? – Боюсь, – тихо ответила Мака. – Напрасно. Он вдруг вытащил из кармана мобильный телефон: – Сейчас еще не поздно звонить твоей маме? – Маме? Зачем? – перепугалась Мака. – Чтобы попросить у нее твоей руки. Говори номер! – Мама, наверное, уже спит. – Ничего, разбудим ради такого дела! – А давайте позвоним утром… – Боишься, что я к утру передумаю и только зря переполошу твою маму? Почему ты такая недоверчивая? Он вдруг расхохотался. Ее бросило в жар. Что это с ним? – Я понял, я все понял… Знаешь, у нас в гостинице живет одна тетка, пишет какие-то дамские романы, я на стенде видел, один ее роман называется «Все мужики козлы»! Ты тоже так считаешь? Она засмеялась. Но ничего не ответила, видимо, была согласна с дамской писательницей. Его это умилило. Его сейчас все умиляло. – Я, вероятно, тоже все-таки не подарок, но поверь, я никогда вот так, с ходу, с первого взгляда… правда, Мака, ты мне нужна. Пока тебя не встретил, не знал, чего хочу, а вот увидел и понял… Ну что, звоним маме? – Наверное… Да! Да! Он опять умилился. – Мама, это я! Мамочка, я так тут счастлива! Да, да! Мама, погоди, с тобой хочет поговорить один человек, помнишь, ты читала «Медленно, но верно»? Это Федор Васильевич Головин, да, и он хочет тебе что-то сказать! – Добрый вечер, Мария Дмитриевна, это Головин. – Добрый вечер. – В красивом, чуть хрипловатом голосе мамы звучало недоумение. – Мария Дмитриевна, я… Я прошу у вас руки вашей дочери. Вам это может показаться чересчур скоропалительным решением, но… Так иногда бывает в жизни… Увидели друг друга, и все. – Вы пьяны, молодой человек? – О нет, все не так, Мария Дмитриевна. Я не пьян, всего несколько стаканчиков натурального яблочного вина, и я уже немолодой человек… Мне сорок четыре, но тем не менее я влюблен как бобик! И прошу вас… – Послушайте, вы, немолодой человек, мне плевать, сколько и чего вы там выпили, но по телефону такие дела не делаются. Вот вернетесь в Москву, приходите, познакомимся и поговорим. Передайте-ка трубку Маке, и всего наилучшего. – Мама, мамочка, я такая счастливая, да, ладно, пусть так, но ты подготовь папу и бабушку, пожалуйста! Мама, он такой хороший! – совершенно по-детски воскликнула она. А он снова умилился. Он понял, что Мария Дмитриевна хотела сперва наговорить ему гадостей, но потом, видимо, сменила гнев на милость. Боится, что Мака уже засиделась в девках? Теща – это момент существенный. Но нам, слава тебе господи, не придется жить с ней под одной крышей, и у меня хватит ума и такта, чтобы наладить с ней нормальные отношения. По крайней мере, я надеюсь на это. Мака протягивала ему телефон: – Федор Васильевич… – Что это еще за Федор Васильевич? Я же твой жених, зови меня просто Федей или, на худой конец, Федором. – Федя, поцелуй меня еще! Мака проводила Федора на вокзал, дождалась отхода поезда и в состоянии, близком к помешательству, побрела пешком в гостиницу. Она то и дело щипала себя, не приснился ли ей этот сказочный вечер? Если бы ее спросили сейчас, что такое счастье, она бы не задумываясь ответила: «Сегодняшний вечер!» Она могла предположить все что угодно, но только не такое развитие событий. Впрочем, она то и дело одергивала себя. Утро вечера мудренее. Не надейся пока ни на что, не верь… Но так хотелось верить… – Мака! – вывел ее из раздумий голос Ангелины. – Где тебя черти носят и что все это значит? Мака словно очнулась: – Что? Вы о чем, Ангелина Викторовна? – Мне звонила твоя мать, она в панике! – А… Ангелина Викторовна, это все правда… – Что правда? – А что вам сказала мама? – поосторожничала Мака. А вдруг мама звонила Ангелине раньше, еще до их звонков? Мало ли что бывает, а ей не хотелось выдавать свою тайну. – Что Головин просил твоей руки! – Правда… Это вы мне удачу принесли, ваши бусы… вы так искренне пожелали мне счастья… И она бросилась в объятия Ангелины Викторовны. – Погоди, Мака, но ведь это чушь! Он, вероятно, был пьян. – Нет, мы пили только вино. – Нализаться можно и вином. – Нет, он не нализался, он просто был веселый… Он такой… я умираю от счастья, Ангелина Викторовна! – А если завтра утром он проснется и даже не вспомнит? – Вспомнит! Может, ему это будет неприятно, но вспомнить он вспомнит. Вы не думайте, я все понимаю! И про разницу в возрасте, и про то, что с бухты-барахты… Но разве так не бывает, чтобы с первого взгляда? Бывает, я знаю! А даже если ничего и не будет, все равно… – Что – все равно? – Все равно сегодняшний вечер никуда уже не денется, его никто не отнимет! – И тебе этого будет достаточно? – Нет! Но обида, она забудется, а то, что было сегодня, – никогда. – Это смотря какая обида… Иная обида перешибет любые приятные воспоминания, поверь мне, – с горечью сказала Ангелина Викторовна. – У вас уже что-то было? – Нет, мы только целовались. И он сказал маме, что влюблен как бобик, – счастливо расхохоталась Мака. Ангелина смотрела на нее с грустью. – Ангелина Викторовна, а как вам показалось, мама настроена против него? – О нет, насколько я поняла, мама просто немного напугана такой внезапностью, но… |