Онлайн книга «Внук сотника»
|
– Во! В самый раз! – Может, и сестрам – по платку? – Третий раз дурак! – Дед зло пристукнул кулаком по колену, видимо, тоже не мог отойти от увиденного на берегу Струмени. – Анне с Марией скоро замуж идти, а Евлампия еще в куклы играет, и всем – одинаковые подарки? – Тогда, может быть, Анне ожерелье отдать? – Во, начинаешь мыслить! – поощрил дед. – Машке – отрез ткани, мать ей что-нибудь сошьет. – Тоже хорошо. – А Ельке можно и платочек. И вкусного чего-нибудь. Я тут изюм видел! – Так, а матери? – Так она же с нами – здесь, – удивился Мишка. – Ей-то зачем? – Четвертый раз дурак! Ты первый раз в бою добычу взял, впервые мужское дело совершил, а она тебя родила, вырастила, должен ты ей поклониться? «Блин, и этот – про первое мужское дело, и опять не про секс. Да, ЗДЕСЬ пол – не просто графа в анкете. Прямо по Гумилеву: „Будь тем, кем ты должен быть“. – Значит, что-то из добычи, или, наоборот, купить? – Все! – сказал, как отрубил, дед. – Что «все»? – не понял Мишка. – Всю добычу, кроме оружия и других воинских вещей. Подарки отложи, воинский снаряд – тоже, ну и монеты себе оставить можешь. Все остальное ей – хозяйке! Кузька, Демка, вас это тоже касается! Слышите? – Ага! – отозвался Кузьма. – А отцу? – Отцу? – Дед поскреб в бороде. – Никеша, есть тут кто, чтобы тонким кузнечным инструментом торговал? Грубый-то у Лаврухи есть, или сам сделать может. Железа хорошего мы ему взяли. А вот для тонкой работы… Пилочки там всякие, сверлышки… – Есть, Корней Агеич, только больно дорого все. – Если что, откупишь у ребят часть побрякушек из ларца. Помнится, там по три гривны на брата было. – Да не стоит это три гривны! – Э нет, ты сам цену признал, когда с Михайлой торговался, от слова купецкого ты отказаться не можешь! – Корней Агеич! – взмолился Никифор. – Я на той торговле и так погорел, не добивай! Я ж и не разглядел даже как следует, что там есть, – кучей лежало! – Ну, внучки, пожалеем дядьку Никифора? – Пожалеем! – хором отозвались близнецы, Мишка промолчал. Купец с кормщиком откровенно пытались надуть деда, ладно, Никифор после двухдневных возлияний себя не контролировал, но Ходок-то знал, что делал! Все понимал и взялся помогать не просто из уважения к боссу, а за долю в неправедной добыче! «А может, и не Никифор эту аферу придумал, а Ходок?» Купец, видимо правильно истолковав молчание племянника, зыркнул на Мишку, но смолчал. Дед тоже сделал вид, что не заметил Мишкиной реакции. – Кхе! Истинные воины! – прокомментировал Корней дружное согласие Кузьмы и Демьяна. – Взяли добычу, продали по-быстрому и забыли. Вот так купцы на нашей крови и наживаются! – Корней Агеич, да что ж ты такое… – Ладно, Никеша, шуткую я. – Дед покосился на Мишку: понял ли, мол, намек? Мишка согласно прикрыл глаза: «понял». – Значит, так, Никеша, сведешь ребят к нужному человеку, сам приценишься, потом дома из побрякушек возьмешь, сколько понадобится. Но учти – родню не обманывать! – Да как можно, батюшка, Корней Агеич! «Вот вам, сэр, еще один урок. Простейших вещей не знаете, а уже норовите в политику влезть. Результат налицо – кругом дурак! Классический случай неадекватности вследствие дефицита информации. Вживаться вам, сэр, еще и вживаться, как агенту под прикрытием. И сидеть тихо, как мышке под веником, иначе – судьба Иллариона – земля сожрет. По сравнению с ним у меня только одно преимущество: Илларион – один, а у меня семья, род. Вот он главный ресурс, а я-то дурак… Впрочем, про дурака уже было». – Деда, я еще Нинее хотел что-нибудь и внучатам. – Никеша, ну-ка подскажи, что тут для старухи и малых деток присмотреть можно? – Ну для деток, Корней Агеич, – совсем просто. Тут игрушками всякими торгуют, мы матрешками им торговлю подпортили, да и торг заканчивается, так что дешево купить можно. – Деда, и Семену тоже игрушку привезти бы, – вспомнил Мишка. – А то я Ельке матрешку подарил, а ему – ничего. – Верно. Никифор, а старухе? – А старухе… денег не жалко? Дед, неожиданно решительным тоном, словно гвоздь забил: – Этой – не жалко! – Платки тут продают теплые легкие – из козьего пуха. Не поверишь, Корней Агеич, почти три локтя что в длину, что в ширину, а в обручальное кольцо продеть можно! Но дерут за них! – Оренбургские? – не подумав, ляпнул Мишка. – Чего? «Блин, кто тебя, дурака, за язык тянет? До основания Оренбурга еще шестьсот лет!» – Да слышал я про них на торгу, только название, наверно, не разобрал. – Чего там разбирать-то – козьи, и все. «Срочно меняем тему разговора». – Деда, а ты помнишь, что Петр с нами едет? – Куда? – В Ратное, воинскому делу обучаться. Ты вчера согласие дал. Дядя Никифор хочет, чтобы охраной у него свой человек командовал, вот и попросил тебя Петьку в обучение взять. Ты согласился. – Кхе! – Батюшка, Корней Агеич… – снова было начал причитать Никифор. – Помню я, Никеша, помню. Только на командира сразу учить не буду – мал еще. – Так и не надо. Пусть сначала выучится тому, что твои внуки умеют, потом походит с моими караванами, присмотрится, потом – опять к тебе, на десятника учиться. – Деда, ты вчера говорил, что собираешься воинскую школу открыть, чтобы второй раз Петруха со своим десятком приехал, и ты его выучишь на десятника купеческой охраны. – Кхе! – А Андрей сомневался, и ты еще сказал: «Куда все катится!» – добавил Мишка для убедительности. – Да! Сказал, так и есть! Это… Никифор, я воинскую школу открываю, Петруху твоего беру в обучение… Э-э… Воинскую справу ему собери и… Э-э… школа, сам понимаешь, недешево обойдется… – Да все, что скажешь, батюшка! Как лед сойдет, сразу ладью снаряжу. – Деда, ты еще говорил, что дяде Никифору одному дорого встанет и что если другие купцы тоже захотят… – Да помню я, помню! Никеша… Это самое… Купцы же наше воинское учение видели. Так вот… Если, значит… У кого сыновья или там племянники… Ну сам понимаешь. – Да, конечно, Корней Агеич! – Доспех там… Корм, снаряд учебный… – Общее жилье для «Младшей стражи», – поспешно вставил Мишка. – Мы ведь их в «Младшей страже» обучать будем, деда? |